Она стянула с себя майку, невесомо ведя пальцем по мертвенно синей полосе вдоль груди и достигающей практически до самого пупка, которая неприятно ныла каждый раз, как ребенок приседала или наклонялась. Девочка-подросток сфотографировала себя в зеркале и отправила Элизабет, скромно назвав фотографию «3», что значило — третья отметина и соответственно третья смерть в ее сне. Сиера резко схватила халат, накинула на плечи и вошла в ванную. Вода была спокойной, ее натянутую поверхность не беспокоило ни единое, даже малейшее колебание. Девушка бережно положила халат на корзину, аккуратно сунула ногу в воду, чувствуя, как телом проходится электрический заряд от прикосновения пальчиков ноги к ледяной воде, будто только из Атлантического океана. Сиера залезла в воду, ее уровень достигал острых ключиц ребенка, девочка-подросток даже не ощутила, впивающейся сотнями жгучих иголок, холод, однако, она чувствовала дрожь – ее тело умоляла ребенка добавить теплой воды, но девочка никак не реагировала на протесты организма.
Она любила принимать ледяные ванны, раз уж ей повезло никогда не болеть, девочка обожала провоцировать свой организм, который стойко сопротивлялся и не поддавался на все попытки его сломить. Сиера откинула голову, она набрала полные легкие воздуха и нырнула под воду. Девочка открыла глаза и на свое удивление вместо ванной, она обнаружила темное помещение. Здесь было слишком темно, чтобы понять, где на этот раз она оказалась. Мрак сковывал стальными цепями тело. Где-то вверху сверкало яркое пятно, оно служило этому месту солнцем, но его силы не хватало, чтобы осветить его полностью — лучи терялись где-то по пути, не сумев преодолеть барьер из тьмы. Девочка неуверенно протянула руку вперед, она почувствовала кончиками пальцев шершавую поверхность — это был камень прохладный и влажный, его стенки были поросшие мхом, который неприятно лип к подушечкам безымянного и указательного пальцев.
«Это пещера-подумала она.-Здесь должен быть выход»
Сиера прислонила вторую ладонь к рифленой поверхности стены. Она медленно начала двигаться по кругу, пытаясь понять, где может быть выход, но чем дольше она ходила, тем больше она сомневалась, что он здесь есть. Вдруг откуда не возьмись, комната начала расширяться, не то, что бы Сиера что-либо различала в кромешной темноте, она просто-напросто прекратила чувствовать под ладонью стены, комнату начала наполнять вода, она безжалостно окутала ноги девочки, обжигая ее нежную кожу холодом, который ребенок отчетливо чувствовала каждой клеточкой своего дрожащего тела. Не ясно было, откуда именно текла вода, складывалось впечатление, словно она сочилась из земли и быстро наполняла помещение. На Сиеру напала паника, времени на осознание того, что девочка впервые узнала, что такое сама паника не было, она в истерике металась со стороны в сторону. Нужно было выбраться, но выхода нигде не было. Она в ловушке. Воды все было больше и больше. Сиера пыталась всплыть, но ее ноги были скованы цепями, она и не заметила, когда это произошло. Воздух прекратил поступать в легкие, девочка не могла дышать, она начала тонуть, теперь легкие наполнял не воздух, а вода, причиняющая так много боли, что девочка готова была кричать, если бы у нее была такая возможность.
Когда глаза постепенно начали закрываться, и девочка осознала, что умирает, что-то вырвало ее из мрачной комнаты, и та очнулась в собственной постели, выкашливая из груди остатки воды. Она испуганно осмотрелась: небольшая лужа образовалась у ножек кровати. Она не сразу впиталась в ковер, доказывая Сиере, что не каждый сон девушки лишь плот ее воображение, и что самое ужасное — есть риск, что они реальны. Теперь, когда Сиера ткнула пальцем в ковер, растирая жидкость меж подушечками указательного и большого пальцев, она задумалась, а не могут ли все ее кошмары оказаться правдой.
На улице уже была глухая ночь. Сиера не сразу вспомнила, что прежде, чем оказаться в странном темном помещении, она принимала ванну, теперь же она покоилась в постели в ночных шортах и футболке, телефон стоял на зарядки у кровати, а из соседней комнаты доносился приглушенный отцовский храп. Девушка с трудом села, она включила свет и потерла грудь, в стенах которой будто до сих пор неприятно бурлила вода.
Она кое-как поднялась с кровати, совсем забыв о луже. Девушка по собственной неуклюжести вступила в нее и возмущенно выругалась, после чего стянула с тумбочки у кровати какую-то салфетку, которая безумно раздражала ребенка, небрежно кинула ее вниз и принялась вытирать пол ногой. Закончив влажную уборку, Сиера осторожно, двумя пальцами, подняла салфетку и отправилась в уборную. Ванна все еще была наполнена водой, ее было столько же, как запомнила девочка, халат одиноко покоился на корзине, а мокрое полотенце распласталось на кафельном полу, цвета морской пены. Сиера закинула салфетку в корзину, подняла полотенце и развесила его вдоль сушилки, которая скромно растянулся во всю стену. После девушка выпустила воду и вернулась в постель, она пыталась понять смысл своего сна, но все детали, за которые можно было уцепиться, на удивление быстро выветрились из памяти. Сиера выключила свет, устало откинулась на мягкую подушку и посмотрела на потолок, чувствуя, как веки медленно тяжелеют и постепенно закрываются. Девушка погрузилась в сон.