- Я получила распоряжение доставить послание от Короля Фахда. На Карибах становится небезопасно. Проблемы на Ямайке, проблемы на Кубе, даже в Панаме проблемы. Доминиканская Республика должна стать стартовой площадкой для ракет и артиллерии, которые будут нацелены хоть даже на Кубу. При заключении сделки по оружию Почтовый голубь должен быть задержан, пока все транзакции не будут чисты. Банк Панамы [Banco de Panama] получит Помощь Контрас [средства финансирования для Контрас] после того, как все связи со мной будут заметены зыбучими песками («птичьим пометом»), и весь голубиный помет будет скрыт [all pigeon droppings pigeon holed]. Наш бизнес пришел к завершению. Давайте расстанемся как друзья.
Мое личное восприятие этой истории в том, как это происходило в действительности, несколько искажено, так как я не имела доступа к «новостям» за пределами программно-контролируемой среды моего ума. Для того, чтобы при депрограммировании сохранить извлекаемую из моей памяти информацию от искажения, я сначала завершила процесс депрограммирования и только потом взялась за «образование» себя через книги и новости. В сопоставлении я узнала, что то, что подавалось обществу как новости, было искаженной пропагандой, а о многих событиях не сообщалось вообще. Поэтому я так и не знаю, что это были за «проблемы» на Ямайке и Кубе, о которых упоминал король Фахд. По информации, извлеченной из памяти, я знала, что Хьюстон незадолго до того встречался с официальными лицами Ямайки в Кингстоне по вопросу о длительной приостановке тайных криминальных операций. Что касается Кубы, я только знала, что уже не встречаюсь с моим кубинским посредником. В Панаме сам Норьега был предметом споров. «Сделка по оружию» была заключительным этапом операции Почтовый Голубь, когда самолеты в Саудовской Аравии дожидались, пока все банковские операции не были «очищены» и груз был готов к передаче [«for disbursement»]. Король Саудовской Аравии Фахд стал бы финансировать Контрас через Рейгана/Норьегу после того, как все данные о деятельности будут должным образом прикрыты - так же, как он это делал в Афганистане. После отгрузки больше не состоится никаких сделок через Норьегу с участием Фахда, потому что Норьеге больше не могли доверять. Кроме того, Фахд расширил дипломатические отношения с Мексикой для тайных операций, а скандал «Иран-Контрас» только начал разгораться.
Норьега не казался очень расстроенным из-за этого известия о потере деловых связей с Саудовской Аравией, но все-таки он был угрюмым, и ему потребовалось некоторое время, чтобы ответить. Его переводчик работал с какой-то сложной компьютерной техникой после того, как я доставила сообщение. Я покинула яхту Норьеги с Джоном, имея краткое сообщение для Дика Чейни в Пентагоне.
Хьюстон нервно ожидал моего возвращения, чтобы начать доставку кокаина обратно в курортную зону острова. Работники NCL занимались на берегу уборкой после пляжного пикника, который был предлогом для остановки судна на острове. После того, как я перетащила первую часть тяжелого груза кокаина, к Хьюстону подошел один работник, посвященный в операцию с наркотиками, и сообщил ему, что наш груз тяжелее, чем обычно, и придется совершить еще один рейс. Он дал нам ключ и направил нас к огромному пустому пищевому контейнеру [на берегу], который использовался для перевозки продуктов с корабля. Мы заперли первую часть груза в контейнер, я взяла с собой свои пустые мешки. При доставке второй части кокаина Хьюстон даже нес кокаин сам. Нам пришлось бежать довольно далеко через лес, чтобы успеть вернуться на корабль до его отплытия. Когда мы вернулись, пляж был почти безлюдным, так как все пассажиры были доставлены обратно на корабль. Работник NCL торопил быстрее загрузиться на катер и прибыть на корабль, который ожидал нас.
Когда корабль пришвартовался в порту Майами, Хосе Бусто [Jose Busto] - пуэрто-риканский наркобарон и сотрудник ЦРУ - действовал как офицер службы иммиграции (по заказу через ЦРУ от Управления по борьбе с наркотиками). Он это часто делал для NCL. Бусто помог нам уйти с корабля с большим грузом кокаина незамеченными. Наркотики были упакованы в чемоданы, потом перегружены в специально оборудованный для их хранения и перевозки дом на колесах Хьюстона, который был припаркован на закрытой охраняемой стоянке NCL. Кокаин был сгружен как обычно на базе ВВС Ворнер Роббинс [Warner Robbins] в Маконе, штат Джорджия, для распределения по неизвестным мне направлениям. Деньги, полученные от продажи кокаина, использовались для финансирования крупной поставки оружия в Саудовскую Аравию. Это оружие было распределено между несколькими странами региона. Доходы от продажи оружия пошли к Контрас как поддержка от Рейгана.
Большая доля кокаина использовалась Хьюстоном для своих нужд и распространения через связи в музыкальном шоу-бизнесе. Часть кокаина была доставлена мной в качестве личного «Почтового голубя» короля Фахда послу Саудовской Аравии принцу Бандару ибн Султану [Bandar bin Sultan].
Я несла послание с базы Ворнер Роббинс Дику Чейни в Пентагон, в дополнение к сообщению от Норьеги, согласившегося с условиями Фахда. Затем Чейни подготовил меня к заключительной фазе операции. Это была встреча с принцем Бандаром (которого Чейни, Хьюстон и другие называли Султаном) в Нэшвилле, где он часто посещал своих друзей по коррупции. Там я должна была передать сообщение о соглашении с условиями Фахда между Норьегой и США, а также о подтверждении всех полетов ВВС (Почтовых голубей) и банковских операций. В свою очередь «Личный голубь» Фахда будет доставлять Фахду послания так, чтобы затянувшиеся сделки по наркотиками и оружию пришли к успешному завершению.
Дик Чейни предостерег меня:
- Султан будет в Нэшвилле ужинать с друзьями в «Скотобойне» [«Stockyard»].
(Это был популярный среди кантри-музыкантов клуб-ресторан, причастный к тайной преступной деятельности ЦРУ.) Чейни заглянул в список на своем столе и продолжил:
- Среди прочих, этими друзьями могут быть (мэр) Фултон [Fulton] (1) и (шериф) Томас [Thomas] (2). Они расцениваются как угроза операции. Они не самостоятельны. Томасу, в частности, не следует доверять - он тупица и слишком нечестный. Султан должен выйти из-за стола перед тем как сообщение будет доставлено. Есть вопросы? Хорошо.
У меня, конечно, не было никаких вопросов на этот раз. Я не нуждалась в его предупреждении о мэре Нэшвилла Ричарде Фултоне [Richard Fulton], которому Хьюстон предоставлял меня в качестве проститутки, и шерифе Фэйте Томасе [Fate Thomas]. Я знала эту парочку в течение многих лет, была предупреждена о них раньше и не имела к ним никакого чувства уважения. Вместе Томас и Фултон поддерживали тотальную коррупцию, охватившую музыкальную кантри-индустрию Нэшвилла с оборотом в 2,8 миллиардов долларов. Они заправляли городской деловой активностью из «Скотобойни», напиваясь там и открыто употребляя кокаин. Если бы я имела способность удивляться, я бы задалась вопросом, что делает столь важный для проведения этой международной тайной криминальной операции «Домашний голубь» [Фахда] рядом с дешевками такого низкого уровня. Я могла только почувствовать облегчение от того, что не должна буду иметь с ними дела.
Пристрастия принца Бандара ибн Султана в том, что касается секса и наркотиков, были широко известны в Нэшвилле. Но большая часть моей информации, относящейся к его деятельности, получена мной от одного из моих самых близких друзей по проекту «Монарх». Она дочь артиста, часто предоставлялась в качестве проститутки Султану, когда он был в городе.