Примерно в 1986 году мой друг заметил, что я оказался в пресловутой «зоне комфорта» в плане представления прибыльных идей для других и посоветовал мне пойти в бизнес для себя. Вскоре после этого он предоставил мне отличную возможность, уйдя в отставку с должности исполнительного директора по маркетингу, и предложил мою кандидатуру в качестве кандидата для его замены.
По иронии судьбы, впервые в жизни моя кандидатура была отклонена, поскольку я не обладал, по крайней мере, степенью магистра в области управления бизнесом. Вскоре мой друг, свободный от корпоративных «золотых наручников», основал собственную фирму, которая стала очень успешной.
Примерно в это же время мой давний знакомый из детства, с которым мы давно не виделись, вновь появился в моей жизни. Он представил меня своему другу Алексу Хьюстону, любителю музыки в стиле кантри. Через него я познакомился с Рэем Майерсом и его женой Региной. Казалось, Хьюстон искал приобретения бизнес-навыков ведения международных переговоров, чтобы организовать большие сетевые продажи для финансирования производственных операций. Посвятив несколько дней бесплатному обучению Хьюстона, я сделал некоторые довольно интересные наблюдения о нем и его идеях. Во-первых, у Хьюстона была потенциально прибыльная идея изготовления электрического конденсатора, который мог бы повысить эффективность крупных промышленных предприятий. Во-вторых, Хьюстон произвел на меня приятное впечатление умением просчитать возможные риски. В-третьих, Хьюстон согласился финансировать мою разработку маркетингового плана для предложения иностранным покупателям. И, наконец, мы с Хьюстоном договорились, что я буду управлять компанией как президент, если это дело получится. Я думал: «Нет проблем!»
Самой интригующей частью этих начинающихся отношений была моя осведомленность о том, что Хьюстон склонен к нечестности. Я почувствовал острую необходимость в юридической консультации о том, как юридически обеспечить себе защиту от нечистоплотности Хьюстона. В течение нескольких дней мы с Хьюстоном заложили концептуальную и юридическую основу для начала нашего бизнеса. Я разработал логотип и название UniPhayse. В то время я определил для себя, что если Хьюстон будет честно выполнять свои обязательства, мы будем успешными. А если это не получится, то у меня имелись полномочия, чтобы заставить его работать.
Несколько месяцев спустя с портфелем бизнес- и маркетинговых стратегий и демонстрационной моделью предлагаемого товара в руках мы с Хьюстоном летели на самолете в Гонконг. Там мы были встречены высоким хорошо одетым корейским джентльменом, который представился как Уильям Юн. Он был владельцем международной транспортной компании. Его корабли перевозили по всему миру практически все - от металлолома до коконов китайского шелкопряда.
Господин Юн, как он предпочитал называться, в соответствии с Дальневосточным протоколом, интересовался проведением переговоров о создании совместного с его друзьями предприятия в самой населенной стране на Земле, Китайской Народной Республике. Все распоряжения персоналу, касающиеся работы с Хьюстоном, были отданы Юном, и мы полетели с ним в Пекин для начала переговоров с Министерством горнодобывающей промышленности. Через несколько дней трудных переговоров между мной и заместителем главы Министерства у нас появилось рабочее соглашение.
Изысканный банкет был устроен нашими гостеприимными китайскими партнерами, и именно там я узнал, что Министерство горнодобывающей промышленности Китая стало частью Министерства обороны. Чувство патриотизма овладело мной в первый раз в моей жизни. Я был в курсе, что Китай поставляет ракеты в Ливию и страны на Ближнем Востоке, с которыми у США были конфликтные отношения. Китайцы поставляли много ракет и другого оружия в обмен на дешевую ливийскую нефть. Китай был единственной страной, которая осмелилась бросить вызов введенному администрацией Рейгана торговому эмбарго. Мысли об этом заставляли меня чувствовать себя изменником и предателем. Но я вспоминал о том, что сотни других американских компаний уже работали в Китае. Хьюстон отказался обсуждать эту тему.
Во время обратного рейса из Пекина в Гонконг я поделился своими патриотическими опасениями с г-ном Юном, зная, что скоро он станет моим бизнес-партнером. Он избавил меня от страхов о возможных последствиях, красноречиво выдав мне свое запутанное объяснение, которое на то время выглядело для меня убедительным.
Хьюстон и я вернулись в Теннеси, и я впервые увидел свою будущую жену Кэти, когда она встретила нас у ворот аэропорта. Она показалась мне молодой, красивой, очень тупой и была одета как проститутка. Я изменил свой шаг, чтобы идти в нескольких шагах от нее, когда мы направились в зону получения багажа. Через несколько недель после нашего визита в Китай делегация китайских инженеров и специалистов по финансам прибыла к нам в Теннеси для дополнительных переговоров и получения технических данных о производстве.
Вскоре после этого я получил таинственный звонок от кого-то из служащих Государственного департамента США. Мне сказали, что кому-то из моей китайской делегации было отказано во въезде в страну из-за того, что он был определен как международный поставщик оружия для террористов. Меня заверили, что никаких проблем из-за этого не возникнет и что эта информация не будет обнародована. Я поблагодарил за важную информацию.
Через пару месяцев мой новый гонконгский партнер г-н Юн пригласил меня, мою жену, Хьюстона и его жену Кэти приехать в Китай для официального подписания соглашения о совместном предприятии. Когда я спросил Хьюстона, будет ли его жена вместе с ним, он категорически ответил «Нет». Я тогда предложил сопровождать его жену и мою в поездке в Китай. Он снова ответил «Нет», сославшись на то, что это слишком далеко и дорого для простой увеселительной прогулки. К этому времени я уже достаточно понимал китайский язык и знал, что наши партнеры не любят и не уважают его, а поведение Кэти смущало меня. Позже я узнал, что Хьюстон на самом деле в это время планировал доставить Кэти и Келли в небезызвестную Богемскую рощу для проституции.
Моя поездка в Китай проходила хорошо, хотя моя жена и я были в процессе начавшегося развода. Прежде чем я готов был вернуться в США, я получил необычную информацию от человека, который показал мне досье из китайского Министерства обороны. В этом досье были данные обо мне, которые могли быть получены только через тщательное отслеживание моих прошлых профессиональных связей. Знание английского языка у этого человека было достаточным, чтобы в довольно грубой и нервозной манере переводить содержимое этого досье. Он имел фотографическое свидетельство допуска в Министерство обороны США, который я когда-то имел, и сказал, что китайцы обо мне «знают все». Мысли о шантаже пронеслись в моей голове. Но эти мысли мгновенно развеялись, когда он от имени своего правительства высказал истинные опасения. Они касались Алекса Хьюстона, а точнее, его связей с ЦРУ, наркотиками, отмыванием денег, детской проституцией, а также рабством. Никакого упоминания о контроле над сознанием не было, хотя он и сказал, что Хьюстон был «очень плохой человек», а его преступная деятельность была связана с Белым домом. Мое первое недоверие было естественным, но тут мне был представлен широкий перечень доказательств в виде документов на официальных бланках ЦРУ и правительства США.