Я высказался в том духе, что Хьюстон слишком глуп и нечестен, чтобы работать на спецслужбы США, но на эти слова мне показали фотографию, от которой меня замутило. На ней Хьюстон, ухмыляясь демонической улыбкой, насиловал маленького очень напуганного черного мальчика. Позже я узнал, что этот мальчик был с Гаити.
Ознакомившись со всеми этими очевидными доказательствами, я спросил:
- Что вы (ваше правительство) хотите, чтобы я сделал?
Он ответил:
- Избавьтесь от него, отстранитесь от него и всех его сообщников.
Я поинтересовался у него, каким путем я мог бы это сделать. Он заявил:
- Выбирайте любой способ.
Я сказал, что единственный способ, который я знал, это приобрести принадлежащую ему часть акций компании, но для этого мне нужны были деньги. Он ответил:
- Дайте нам схему действий, и это будет сделано.
Я вернулся в Теннеси, имея с собой договор с китайским правительством на поставку продукции на сумму в тридцать один миллион долларов. К нему прилагался телекс-аккредитив, выписанный на меня и компанию со связанного с Хьюстоном банковского счета в Нью-Йоркском отделении печально известного Международного банка кредитования и коммерции (BCCI). Сумма составляла один миллион долларов. В контракте была прописана сумма около десяти миллионов долларов валовой прибыли для меня и господина Юна.
Принимая во внимание обвинение, выдвинутое китайцами в адрес Хьюстона, я точно знал, в чем состоял мой план дальнейших действий. Любой другой подход к решению этой проблемы мог вызывать негативную реакцию, и все могло быть потеряно. Когда я работал с «Capital International Airways», косвенно моим работодателем было ЦРУ, поэтому я знал, что первая же моя ошибка может стоить мне жизни. Я успокаивал себя мыслью, что Хьюстон был не только порочен, но и глуп, в ЦРУ не должны были его особо любить, иначе зачем ему нужно было выходить за пределы круга влиятельных извращенцев и привлекать меня для международного бизнес-проекта.
Я поехал в свой офис, чтобы начать поиски чего-то сделанного Хьюстоном, что нарушало бы наш договор, подписанный при основании компании. Хьюстон уехал за город, вероятно, для проведения одного из своих развлекательных шоу, так что я имел полный, беспрепятственный доступ ко всем документам, касающимся его работы. Как я и предполагал, весь процесс поиска занял не больше пятнадцати минут. Похоже, Хьюстон и его старый приятель, который познакомил меня с ним, были, как это называется, «продавцы через заднюю дверь». Я собрал счета транспортных расходов и - вот ирония судьбы - бланк квитанции, сохраненной Хьюстоном, когда он обналичивал чек клиента. Была даже копия письма, в котором Хьюстон особо поручал клиенту не обсуждать эту сделку с кем-либо в нашей компании, кроме самого Хьюстона и его друга, бис-извращенца Рэя Майерса. После этой находки я созвонился с местным адвокатом-корейцем (чью визитку дал мне г-н Юн, когда я был в Гонконге), чтобы начать процесс передачи акций. С удовлетворением я написал письмо об отставке Хьюстона.
Задача была решена, я вышел из кабинета и направился к старому дорогому другу (ныне покойному), который имел большие связи в американской и иностранной разведке. Я искал ответы на вопрос, кому я мог бы в тот момент доверить свою жизнь. Он был генерал ВВС в отставке из отдела разведки и был для меня важным источником информации.
Слово «рабство», произнесенное на ломаном английском офицером китайской разведки, звенело в моих ушах, пока я добирался до холла местной гостиницы, где мы договорились встретиться с моим приятелем-«призраком» для разговора наедине. Я хотел извлечь наибольшую пользу из нашей встречи. Слово «рабство» вызывало мрачные вопросы в моей голове, перекрывая другие важные мысли, я чувствовал дискомфорт, осознавая возможную связь такой деятельности с техниками контроля над сознанием. Я знал, что могу обсуждать со своим надежным другом любые темы. Очень хотелось избежать в разговоре темы контроля над сознанием, не потому что я опасался осуждения, но потому что она представляла особый секрет, о котором я патриотично умалчивал в течение двадцати лет.
Разговор сразу принял серьезный оборот. Я рассказал ему о нашем бизнесе, особенно о досье китайской разведки на Хьюстона, и очень скоро мой друг прервал меня на полуслове, широко улыбнувшись:
- Парень, ты все тот же, и ты прекрасно знаешь, что я имею в виду.
- Да, - ответил я.
Он имел в виду рок-балладу 70-х годов певца Боба Сегара под названием «Все тот же». Это прозвище было дано мне друзьями по игре в покер, подразумевая мою страсть к точному просчету рисков. Азартные игры я презирал. Моей страстью был «риск-менеджмент», а покер дал мне великолепные возможности для этого. Мои друзья дорого расплачивались раз за разом, пока не поняли, что моей стратегией игры в покер был не «подсчет карт», а применение способности читать язык их тела. Она включала и отслеживание микродвижений мышц вокруг глаз. Хьюстон проиграл мне в карты. Фраза, сказанная генералом, подразумевала, что мне «повезло проскочить над адом», пройдя через короткий период деловых отношений с Алексом Хьюстоном.
С этого момента разговор перешел к теме контроля над сознанием. Несколько минут я слушал подробности о тайной индустрии работорговли, организованной ЦРУ по всему миру, и разговор перешел ближе к нашему штату Теннеси. Я узнал, что Кэти и ее маленькая дочь стали жертвами контроля над сознанием на основе травмы. Они были рабами, собственностью «дяди Сэма». Я узнал, что применение всех известных мне техник контроля над сознанием распространяется на частный сектор общества. У меня пересохло во рту от волнения. Я спросил:
- Как можно людей информировать обо всем этом?
Он улыбнулся и сказал:
- Я бы не стал этого делать! Что ты собираешься делать с ними, если выведешь на чистую воду?
Прежде чем я успел ответить, он перебил меня:
- Ты все тот же, но ничего не знаешь о дяде Сэме. Сейчас большинство в ЦРУ, ФБР и мафии - люди одного сорта, и они поглощают своим влиянием армию.
- Я уже понял это, но как мне спасти их - Кэти и Келли? - спросил я.
Генерал ответил:
- Окей. Звони Кэти по телефону, пока тот, кто ее обрабатывает и контролирует, отсутствует. Используй такую-то последовательность, состоящую из звонков на ее телефон, обратного вызова и повторного звонка. Скажи ей, что ты Бог, процитируй ей отрывок из Библии. Они все запрограммированы на основе христианских символов и текстов.
Объяснив, что эта последовательность действий даст мне полный контроль над Кэти, он продолжал:
- Она будет делать все, что прикажешь ей делать. Помни, что Бог повелевает. Найди себе проповедника, который знает Библию и выбери из нее стих, который будет иметь двойное назначение. Ты знаешь, что то, что делаешь - делаешь во имя Бога. И имей в виду, если ты сделаешь это - с этого момента ты сам по себе...
- Марк, это безумие, - продолжил он. - Езжай в Китай, забирай их с собой и забудь про эту красно-бело-синюю яму дерьма. Здесь нужно все вычищать. Есть много хороших парней, которые рискнули бы своими задницами, чтобы прекратить этот бардак, но ты же не собираешься спасать весь мир.
- Нет, - вставил я, - я говорю только о себе и этих двоих, которых дядя Сэм считает не людьми, а чем-то совсем другим.