Посетитель. О, вы преувеличиваете! Я не ставлю Смита и Крунера на одну доску.
Заключенный. Я не преувеличиваю. Хотите несколько примеров? В 1960 году вы голосовали за Кеннеди потому, что вы считали его более либеральным, чем Никсон, и Кеннеди дал согласие на агрессию против Кубы и на значительное увеличение числа наших «военных советников» во Вьетнаме. В 1964 году вы голосовали за Джонсона, чтобы провалить Голдуотера, но Джонсон, добившись власти, навязал нам эскалацию, к которой призывал Голдуотер.
Посетитель. Вы думаете, следовательно, что Смит так же способен, как Крунер, втянуть нас в войну с Китаем?
Заключенный. Да. Он только произнесет чуть больше морализирующих речей.
Посетитель. Это печально.
Заключенный. Не в такой мере, как кажется. Видите ли, выборы не имеют значения. Они подтасованы в самой своей основе. Бороться надо за победу в общественном мнении.
Посетитель. Да, я знаю. Ради этого вы сели на скамью подсудимых и не побоялись тюрьмы.
Заключенный. Да, и иногда я чувствую себя обескураженным. Репрессиями кое-чего смогли добиться. Число отказывающихся служить в армии уменьшилось.
Посетитель. Но то, что вы в тюрьме, оказало большое влияние на всех ваших знакомых. Послушайте, я не хочу называть имен по понятным вам причинам, но мне самому вы открыли глаза на многие вещи.
Заключенный. Если это правда, тогда стоило очутиться здесь.
Посетитель. Это правда.
Заключенный. Вы доставляете мне огромную радость. Мне казалось в последние месяцы, что тон последних ваших писем как-то изменился.
Посетитель. Я решил не придавать никакого значения тому, что их фотокопируют и каждое наше слово норовят записать… Я считаю, что очень скверно заранее ограничивать себя автоцензурой. Я более чем когда бы то ни было намерен говорить лишь то, что думаю.
Заключенный. Может быть, и я сыграл какую-то роль в этом решении?
Посетитель. Конечно. Очень большую.
Заключенный. Я не могу выразить вам, как я счастлив. И какая скромность с вашей стороны. В вашем возрасте, при вашем положении… В конце концов я всего лишь ваш ученик.
Посетитель. Это не имеет никакого значения. Когда ищешь истину, нельзя чтобы тебя останавливали подобные соображения.
Заключенный. Я очень признателен вам за то, что вы мне это сказали. (Пауза).
Посетитель. Время почти истекло, мне кажется.
Заключенный. Подождите, у нас еще есть пять минут. Расскажите мне о Питере и Сюзи.
Посетитель. Вы, наверно, уже знаете, что они поженились?
Заключенный. Она мне об этом писала. Сюзи чудесная девушка. Вы знаете, я бы сам мог влюбиться в нее, если бы Питер меня не опередил.
Посетитель. Она всегда говорит о вас с большой теплотой.
Заключенный. Да, я тоже ее очень люблю. Я часто думаю о вас всех. (Молчание). Было не так легко с вами расстаться.
Посетитель. Мы вас ждем. Вы вернетесь и будете работать с нами.
Заключенный. Через три года. (Молчание). Через три года вы уже будете все знать о свистах.
Посетитель. Будут другие проблемы.
Заключенный. Ну что ж… Итак, через три года…
Посетитель. Я приду вас навестить, если мне разрешат. А теперь, я думаю, уже пора.
Заключенный. До свидания. Пишите мне. Спасибо за то, что пришли, спасибо за… В общем спасибо.
Посетитель. До свидания, Майкл.
Сайгон, 4 января 1973 (Ю.П.И.)
Американский крейсер «Литл-Рок» начисто уничтожен атомным взрывом в открытом море вблизи Хайфона. Выживших нет.
11
Как у великана, который спокойно заснул, уверенный в своей силе, а проснулся от коварно нанесенного ему во сне удара, первой реакцией США после нападения на «Литл-Рок» было изумление. Возмущение появилось лишь через сутки, словно было необходимо именно столько времени, чтобы волнение охватило все это огромное тело. Но ярость, овладевшая им тогда, соответствовала масштабам могущественнейшего государства мира. По всему необъятному материку прокатилась волна гнева и, как внезапный прилив, захлестнула 180 миллионов американцев. Радио, телевидению, газетам обычные слова казались слишком слабыми, чтобы выразить возмущение, которое внушал этот столь необычный поступок. Всемогущие боги на Олимпе, с изумлением и ужасом убедившиеся в том, что они подверглись нападению низшей расы, были бы также уверены, что в кратчайший срок разделаются с теми, кто осмелился нанести им удар.