Для борьбы с нищетой в Англии существовали и существуют до сих пор так называемые «законы о бедных», согласно которым взимается известный налог в пользу беднейших граждан и им оказывается вспомоществование работой или деньгами. Во время появления в свет «Опыта о народонаселении» налог этот давал до 30 миллионов рублей; деньги раздавались беднякам разными способами, но, как замечает Мальтус, «без видимого улучшения в их положении». Оно и неудивительно, по мнению нашего автора. Ведь количество мяса в стране не увеличится от того, что мы станем давать по 3 шиллинга или даже по 18 шиллингов некоторым беднякам. Что же случится? Конкуренция между покупателями повысит рыночную цену мяса, и оно по-прежнему останется недоступным для беднейшей части населения. «Никто так горячо не желает, как я, – говорит Мальтус, – действительного повышения заработной платы»; но воображать, что этого можно достигнуть нарицательным повышением ее, – крайне наивно. «Заработная плата, если она держится на своем естественном уровне, представляет собою политический барометр, имеющий огромную важность: она выражает собою отношение между спросом на средства существования и предложением их, между количеством потребителей и количеством предназначенных к потреблению продуктов… Когда повышение цен съестных припасов показывает перевес спроса над предложением, то, желая поставить работника в положение, в котором он находился прежде, увеличивают цену труда, то есть спрос, и потом удивляются, что дороговизна съестных припасов продолжает расти. Это то же самое, как если бы при падении барометра, указывающем на бурю, мы стали бы, для возвращения хорошей погоды, поднимать в нем ртуть каким-нибудь механическим давлением и после удивляться, что дурная погода продолжается». Едва ли можно объяснить лучше всю тщету решения социального вопроса при помощи филантропических затей. Социальный недуг, как выразился Родбертус, нельзя лечить ромашкой.
Нечего и говорить, что в отмене стеснительных для промышленности налогов, в рабочих союзах и стачках, в организации общественных работ и т. п. Мальтус не видит сколько-нибудь действительных средств борьбы с бедностью. Вредного действия некоторых пошлин он не оспаривает, но, по его мнению, «облегчение, доставляемое уничтожением пошлины, нисколько не уравновешивает вреда, причиняемого ее наложением». Стачки кажутся Мальтусу неспособными поднять заработную плату: если стачечники и добиваются увеличения получаемого ими вознаграждения, то это покупается ими ценой отстранения от производства известного количества их конкурентов; весь рабочий класс в его целом таким образом ничего не выигрывает. В качестве полезного паллиатива – паллиатива, не лишенного к тому же и слабых сторон, – Мальтус вполне одобряет устройство общественных работ, в особенности таких, которые касаются улучшения почвы. Пересмотрев все эти предлагавшиеся в его время меры для облегчения судьбы рабочего класса, Мальтус приходит к неутешительному выводу, что никакой существенной пользы рабочим они не принесут.
Развитие бедности находится, несомненно, в известной связи с характером господствующей в стране промышленной деятельности. Многие, однако, совершенно односторонне и неправильно объясняют бедность исключительно только распространением фабрик и мануфактур, земледелие же изображают той идеальной формой, при которой страна благоденствует. Мальтус, считающий, что отличительной чертой земледелия является именно его способность давать больше продуктов, чем сколько нужно для самих земледельцев, вооружается тем не менее против такого слишком оптимистического взгляда. Земледельческие страны отнюдь не обеспечены против всех бедствий пауперизма; на практике даже замечается такое явление: население, занимающееся исключительно земледелием, бывает обыкновенно беднее населения промышленных стран. Где свободные земли встречаются в изобилии и где они легко переходят из одних рук в другие, где существует хороший сбыт для земледельческих продуктов и в то же время добывание сырья сопровождается его переработкой – там можно встретить одновременно и высокую прибыль на капитал, и высокую заработную плату. Пример подобной земледельческой страны являют собой Соединенные Штаты. Но обычный тип стран, преданных исключительно земледелию, совершенно другой. Обыкновенно в них чувствуется недостаток в капиталах, отчего прибыль бывает чересчур высока, между тем изобилие земли понижает цену хлеба; высокая прибыль и отсутствие ловкости у рабочих приводят обыкновенно к тому, что повышают цену всех обрабатываемых продуктов. Изобилие и дешевизна хлеба поощряют размножение, которое и приводит заработную плату к падению. А в стране, где заработная плата низка, где хлеб по сравнению с фабрикатами дешев, положение рабочих должно было быть самое плачевное. К причинам экономическим в земледельческих странах присоединяются обыкновенно и неблагоприятные политические условия: порабощение жителей, дурное правительство и прочее. Но Мальтус далек от того, чтобы не видеть неудобств и в чрезмерном одностороннем развитии промышленности. Исключительно мануфактурные страны находятся в еще более затруднительном положении, чем исключительно земледельческие. Они попадают в зависимость от соседей, ввозящих к ним хлеб, и чрезвычайно страдают от всех случайностей транспорта. «Торговля и фабрики необходимы для земледелия, но земледелие еще более необходимо для торговли и фабрик». Таким образом, лучшим экономическим строем, по мнению Мальтуса, был бы тот, который совместил бы в себе в должной мере обе системы – земледелия и промышленности. Страны, в которых земледелие находится в таком же цветущем положении, как и обрабатывающая промышленность, и где население, занимающееся промыслами и торговлей, не слишком превосходит своей численностью население земледельческое, лучше всего предохранены против всяких несчастных случайностей и против бедствий пауперизма. Богатство и население таких стран могут расти в течение многих столетий. Это не значит, однако, что они будут расти беспредельно.
Есть предел, достигнув которого, население самой цветущей страны останавливается в своем развитии. Остановка эта наступает не вдруг: с размножением населения и с уменьшением количества свободной земли прибыль землевладельца, а за нею и всякая прибыль вообще постепенно, но неукоснительно падают, столь же неукоснительно падает и заработная плата. Таким образом все уменьшается даваемое ими поощрение к накоплению капиталов и к размножению людей, покуда наконец совершенное падение прибыли и заработной платы не приведет промышленность и население к полнейшему застою. Различные причины могут немного задерживать и нарушать последовательность этого процесса, но самый процесс неизбежен, точно так же, как неизбежна граница, ея же не прейдеши, постоянному размножению людей. Не следует думать, что граница эта – истощение почвы, действительная неспособность земли доставлять пропитание всему наличному населению. Нет, благодаря частной собственности (частной собственности, господству которой Мальтус не видит конца) граница эта значительно ближе: как только земля перестанет давать прибыль землевладельцу, как только фермер и земледельческий рабочий, вследствие сокращения их доходов, окажутся в невозможности содержать свои семьи, – род человеческий остановится в своем размножении, и население будет далее пребывать в застое…