Мы льстим себя надеждой, что, каковы бы ни были недостатки нашей работы, читатели из нее познакомятся не с тем мнимым, фантастическим Мальтусом, который так часто служил мишенью для нападок и для насмешек якобы читающей публики, который вызывал столь неосновательные обвинения в безнравственности и столь преувеличенные жалобы по поводу своей жестокости, но с Мальтусом настоящим, реальным, с великим экономистом, обогатившим науку весьма замечательными исследованиями и прямо, можно сказать, создавшим учение о народонаселении, до того времени не существовавшее и сохранившееся в своих основных чертах неизменным даже до наших дней.
Глава I
Отец и родина Мальтуса. – Первые воспитатели. – Кембридж. – Начало литературной деятельности. – «Опыт о народонаселении», его успех. – Путешествия. – Годы учительства. – Друзья, литературные противники. – Характер Мальтуса и отзывы окружавших его.
Задача биографа Мальтуса не из особенно благодарных. Не то, чтобы жизнь и характер автора знаменитого «Опыта о народонаселении» не представляли никакого интереса для. современников, не то, чтобы наши сведения о нем были уж слишком скудны (хотя они действительно не отличаются большой полнотой), но дело в том, что трудно представить себе жизнь более однообразную и в такой степени лишенную движения и внешних событий, как та, которую вел Мальтус. Кабинетный ученый, священник и профессор, он с ранней молодости и до конца своих дней занимался одним и тем же: учился и учил других. Все его интересы, все помыслы и наслаждения сводились к этому главному пункту; единственными внешними вехами его внутренней жизни являются для нас его работы. Пусть же читатель не удивляется, что в книжке, посвященной биографии Мальтуса, он найдет сравнительно мало чисто биографического элемента и, наоборот, так много о его сочинениях. Иначе мы не сумели бы оценить по заслугам значение человека, творения которого принадлежат всему миру, а жизнь – небольшому кругу юных учеников и друзей.
О предках Мальтуса сведений не имеется. Известно только, что один из них, Франсис, а другие говорят Томас Мальтус, издал в 1629 году на французском и на английском языках сочинение: «Фейерверки, фортификация и арифметика». Это нам дает повод отметить в семье литературные традиции, поддержанные отцом Мальтуса и переданные сыну как бы по наследству. К характеристике отца и сводится в сущности все, что мы знаем о родителях Мальтуса. Что же касается матери, то о ней биографы хранят упорное молчание; она, по-видимому, рано умерла, не оказав на сына никакого заметного влияния. Скажем здесь кстати, что воспитание Мальтуса было вверено одним мужским рукам, влияние женского элемента не коснулось его ни в раннем детстве, ни позднее. Первым и главным воспитателем Мальтуса, сыгравшим немалую (хотя и довольно странную) роль в его жизни, был, без сомнения, его отец; на этой типичной, любопытной фигуре нам следует остановиться здесь немного дольше.
Даниель Мальтус родился в 1730 году. Свое образование он получил в Королевском колледже в Оксфорде, который оставил в 1747 году, не приобретя ни диплома, ни степеней. Это произошло не по недостатку средств, как полагали сначала иные биографы, потому что он был человеком состоятельным, и не вследствие его религиозного свободомыслия, потому что при матрикуляции он подписал требуемое заявление о своей принадлежности к государственной церкви, – причина этого лежала в том, что он совершенно не дорожил никакими внешними отличиями. Оставив университет, он не оставил дело своего образования; окруженный друзьями из литературного мира, Даниель Мальтус много читал, а затем и сам стал пробовать свои силы на литературном поприще. Как хорошему знатоку французской и немецкой литературы ему долгое время приписывался английский перевод «Поля и Виржини» и «Страданий молодого Вертера». Однако новейший биограф Мальтуса, Бонар, опровергает это и говорит, что он писал оригинальные статьи, имевшие большой успех в свое время, но неизвестные нам теперь вследствие их анонимности. Большой поклонник гуманной, освободительной философии XVIII века, Даниель Мальтус был лично знаком с некоторыми из своих знаменитых современников, в частности, с Юмом и Руссо; последний даже сделал его своим душеприказчиком.
Женившись, Мальтус-отец поселился в Суррейском графстве, близ Доркинга, где находилось его небольшое имение в местечке Рукери. Здесь и родился сначала старший его сын, Сайденгэм, а затем, 14 февраля 1766 года, младший, Томас Роберт, впоследствии автор «Опыта о народонаселении». Обстановка, в которой вырос мальчик, была вполне благоприятна для его развития. Он не знал бедности и лишений, но в то же время не был избалован и большим богатством; детство Роберта протекало в деревне, на лоне природы, в живописнейшей местности, в доме обыкновенного английского помещика средней руки. Окружающие любили отца Мальтуса как умного, любезного человека, составлявшего украшение прихода, но в то же время несколько эксцентричного, довольствовавшегося обществом детей и немногих знакомых. Все свое время Даниель Мальтус проводил или в своем кабинете за книгами, или занимаясь ботаникой и изучая природу. В длинные зимние вечера он любил сидеть у камина, мечтая о грядущих веках и о будущем счастье всего · человечества. В доме тогда было тихо и чинно, всякий сидел за каким-нибудь делом, а с улицы доносились только шум ветра да однообразные крики грачей…
В таких условиях и при таком отце маленький Роберт должен был рано обнаружить наклонность к книжным занятиям и к размышлениям. Он не был, однако, ребенком тихим, лимфатическим, наклонным к сидячей жизни, какими обыкновенно бывали примерные, ученые дети. Напротив, обладая хорошим здоровьем и веселым открытым характером, Роберт любил общество и игры, в которых вместе с его братом участвовал иногда и отец. Последний предоставлял своим детям много свободы, и это вытекало у него из его общих философских и педагогических взглядов. Поклонник Руссо и всякой «естественности», насквозь проникнутый идеями «Эмиля», Даниель Мальтус полагал, что известного рода laissez faire – лучшая система воспитания. К обычному воспитанию в общественных заведениях он чувствовал большое недоверие, вынесенное им, вероятно, из собственного опыта, и потому старался дать сыновьям образование домашнее, сам направляя их занятия и удовлетворяя их умственную пытливость. Многое, однако, он предоставлял их самостоятельности, возлагая большие надежды на внешние условия и естественную любознательность детей.
В Роберте обнаружились скоро особенные способности. Тогда, не полагаясь на одни свои силы, отец решил поискать ему воспитателя. Он верил, что дети отличаются всеми теми достоинствами и недостатками, какие были свойственны их родителям в их годы, и потому, полагал, что для его сына всего полезнее будут те самые люди, которые оказали и на него в свое время хорошее влияние. Рассуждая таким образом, Мальтус-отец остановился на одном из своих старинных знакомых, мистере Ричарде Грэвсе, и в 1776 году отправил к нему своего младшего сына обучаться латинскому языку и хорошим манерам. Воспитатель десятилетнего Роберта, или Дон Роберто, как его здесь стали называть, был человеком старым, весьма образованным и автором «Духовного Дон Кихота», этой очень известной в свое время, но несколько грубой сатиры против религиозных распрей вообще и против двух английских теологов в частности. Не имея педагогического призвания, Грэвс не особенно много внимания уделял своим воспитанникам, которых у него было несколько, а потому не удивительно, что они занимались больше междоусобной бранью, нежели латинским языком; хорошие манеры при этом прививались тоже не очень усердно. Отец Мальтуса был не очень доволен педагогическими приемами своего старого друга, поэтому счел нужным взять сына от мистера Грэвса и передать его в другие руки.
Новым воспитателем Роберта был человек весьма замечательный и довольно известный в тогдашнем английском обществе: Жильберт Уэкфильд. Он принадлежал к числу тех непокорных священников, которые отказались принять «39 статей», формулировавших впервые при Елизавете основные догматы английской церкви. Примкнув к диссидентам, Уэкфильд сделался профессором в Варрингтонской академии, основанной для того, чтобы давать «либеральное образование» детям его единоверцев; сюда же посылали своих сыновей и те из верных господствующей церкви англичан, которые, подобно Даниелю Мальтусу, сами придерживаясь свободных взглядов в вопросах религии, желали и своих сыновей воспитывать в том же духе. Уэкфильд, однако, был очень далек от действительного религиозного свободомыслия; отвергнув «39 статей», он стал фанатиком диссидентства. Описывая своего учителя лет 20 спустя, Мальтус рисует его нам как человека стойкого и идеально честного, не способного идти ни на какие компромиссы и совершенно бескорыстного, в обществе скромного и любезного, но неумеренного и заносчивого в публичных диспутах религиозного характера. Неумеренностью и грубостью отличалась и его литературная полемика с Пэном, известным представителем английского рационализма, автором сочинений «Век разума» и «Права человека». Это не мешало Уэкфильду придерживаться очень правильных и трезвых взглядов на воспитание. «Величайшая услуга, которую может принести воспитатель молодому человеку, – говаривал он, – это научить его пользоваться своими собственными силами и вести к знанию постепенно, так, чтобы тот видел путь, которым он идет, и наслаждался сознанием своих способностей и своих успехов. Иначе могут выйти Только куклы и полузнайки».