Добродетель – это также другой Брут, который, ради спасения республики, погубил себя убийством Цезаря. Сколько раз Робеспьер открывает своего Плутарха, читая в "Жизни Марка Брута", о его битвах, о его самоубийстве в финале?
Добродетель, Робеспьер говорит о ней в Конвенте, 7 мая 1794 г. (18 флореаля II года). Накануне ему исполнилось тридцать шесть лет.
"Духовный мир, еще значительно больше, чем мир физический, кажется полным контрастов и загадок. Природа говорит нам, что человек рожден для свободы, а опыт веков показывает нам, что человек раб; его права запечатлены в его сердце, а его унижение записано в истории; род человеческий почитает Катона и сгибается под игом Цезаря; потомство чтит добродетель Брута, но оно допускает, что она возможна только в истории древнего мира; в течение веков земля является уделом преступления и тирании; свобода и добродетель едва лишь на миг покоились на некоторых точках земного шара, и Спарта блеснула как молния во тьме.
Однако, не говори, о, Брут, что добродетель это призрак! И вы, основатели французской республики, остерегайтесь терять надежду на человечество или усомниться хотя на миг в успехе вашего великого начинания![…]
Разум человека сходен еще с земным шаром, на котором он живет: половина его погружена во тьму, в то время, когда другая половина освещена. Народы Европы сделали удивительные успехи в том, что называют искусствами и науками, и, кажется, они остаются невежественными в отношении элементарных понятий общественной морали; они всё знают, кроме своих прав и своих обязанностей. Откуда происходит это смешение гения и глупости? Оно происходит от того, что в стремлении добиться мастерства в искусствах надо следовать своим страстям, тогда как для защиты своих прав и почитания прав другого надо победить свои страсти. Есть в этом и другая причина. Короли, от которых зависит судьба земли, не боятся ни великих геометров, ни великих художников, ни великих поэтов, а страшатся непреклонных философов и защитников человечества".[282]
Добродетель, Робеспьер в неё верит. Её нелегко достичь, но разве человеческая природа не обладает "способностью к совершенствованию", как он пишет об этом в неизданном черновике своей речи?
Он верит в неё, как Руссо, но не разделяя его пессимизма. Он верит в неё… как Кондорсе, умерший через несколько дней после Эбера, за несколько дней до Демулена и Дантона. Не потому ли, что это слово напоминает о философе-жирондисте, Робеспьер от него отказывается? Он пишет его дважды. Он дважды его вычёркивает.
Глава 21
Деспотизм свободы
Неспособное объединить всех депутатов вокруг общей политики, свержение Жиронды спровоцировало новые разногласия, вскоре обострённые давлением санкюлотов, путём революционного правительства и толчком дехристианизации. В декабре 1793 и январе 1794 г., в то время, как военные и судебные репрессии достигают апогея на Западе, на Юге и в долине Роны, многие задаются вопросом, до какого предела наказывать внутренних врагов и до какого предела распространить Революцию. Далёкие от того, чтобы касаться только представителей, дебаты отзываются в клубах и прессе, особенно в столице; они противопоставляют республиканцев другим республиканцам, разрушают единство Горы и погружают Конвент в растерянность.
В феврале Демулен, Дантон и столь многие другие ещё заседают. Когда политическая напряжённость усиливается, они слышат поразительное определение, которое Робеспьер даёт революционному правительству: это "деспотизм свободы". Формулировка беспримерная, даже если многие депутаты оценивают в ней прагматизм; она отвечает проблемам момента. Робеспьер предлагает новую и положительную версию "деспотизма", до сих пор описываемого, как режим без закона, без справедливости, который считался полноправным образом правления (Монтескье) или прискорбным искажением монархии (Вольтер). Как и в прошлом декабре, он намерен оправдать исключительные политические средства, но напоминая, сколь необходимо руководствоваться принципами, применяя их. Он говорит как политик и юрист.
282
Об отношении религиозных и моральных идей к республиканских принципам и о национальных праздниках. Речь в Конвенте 7 мая 1794 г.— 18 флореаля II года республики // Робеспьер М. Избранные произведения. Т. 3… С. 161-162.