Элен захотела пойти с ними. Когда они втроём приблизились к привязанным коням, они заслышали тихое пение, доносившееся из-за деревьев.
Вдруг монах Тук схватил Алан-а-Дейла за руку.
— Смотри, — прошептал он. — Туда, за деревья!
Алан и Элен посмотрели в ту сторону, куда указывал их спутник. Среди берёз они увидели трёх человек в монашеских одеяниях: двое из них были в чёрных монастырских рясах, а третий был одет, как странствующий монах. Ряса этого последнего была настолько запачкана, что монах Тук с трудом распознал в её владельце своего собрата — странствующего монаха. Вдруг, как по команде, троица опустилась на колени и раздалось уже знакомое нашим друзьям странное пение.
— Как интересно, — тихо сказал Алан-а-Дейл. — Давайте подберёмся поближе и послушаем.
Наши друзья так и сделали: незаметно подкравшись к поющим, они спрятались за дубом. Теперь они смогли разобрать слова молитвы, которую пели монахи.
— Денег, денег! О, пошли нам денег, Господи! — пели они тихими, безрадостными голосами.
Нашим наблюдателям было ясно видно, что лица чернецов выражали глубокую печаль. А у странствующего монаха, лица которого не было видно, был самый грустный голос из всех троих, к тому же, он постоянно выбивался из мотива. Зрелище они представляли поистине печальное.
Когда монотонная молитва о деньгах была допета, странствующий монах поднялся на ноги и обратился к чернецам.
— Братия, — сказал он своим унылым голосом, покачивая из стороны в сторону головой, — денег у нас нет. Мы усердно молились, чтобы Господь ниспослал нам денег. Теперь наша молитва окончена. — Он опустил голову, но лишь на мгновение, потом снова взглянул на монахов и продолжил, ещё печальнее, — Давайте ещё раз поищем в наших карманах, что нам послали Небеса по нашим молитвам.
Сказав это, он посмотрел на одного из монахов. Тот поднялся на ноги и опустил руки в карманы сутаны.
— Увы, святой отец, у меня по-прежнему пусто, — сказал он.
Второй чернец проделал то же самое. Его карманы также оказались пусты.
Монах Тук объяснил Алану и Элен, что, если бы у чернецов были с собой деньги, они должны были бы отдать их странствующему монаху. Таков был обычай, ибо странствующим монахам дозволялось просить милостыню.
— Кажется мне, — прошептал своим спутникам монах Тук, — что этот странствующий монах попросил денег у тех чернецов, и они стали молиться, чтобы Господь послал им денег.
Один из чёрных монахов сказал:
— Как мы уже говорили тебе, святой отец, до встречи с тобой нас ограбили.
— Истинно так, святой отец, — подтвердил и второй монах, — на нас напали разбойники Робина Гуда и отобрали все наши деньги.
— Да, братия, вас ограбили, — ответствовал их собеседник, — но вы ведь после этого помолились о деньгах. И мне кажется, что ваши молитвы были услышаны.
Чернецы с грустью переглянулись. Им начало казаться, что этот странствующий монах немного не в своём уме. А тот продолжал:
— Возможно, на этот раз нам стоит проверить карманы друг друга, а не наши собственные?
Чёрные монахи снова переглянулись. Угораздило же их именно сегодня наткнуться на этого сумасшедшего!.. Однако они покорно начали обыскивать его карманы и вскоре обнаружили, что они пусты.
— Теперь, позволь, святой отец, мне обыскать тебя, — с этими словами странствующий монах полез за пазуху к одному из чернецов.
Вдруг на землю звонким дождём посыпались серебряные монеты. Высыпавшись из рясы чёрного монаха, они покрыли всю лужайку. То же самое произошло и со вторым монахом, когда странствующий монах начал его обыскивать. У обоих чернецов под рясой оказался пояс, на котором висело по дюжине мешочков с деньгами. Странствующий монах чуть отступил назад.
— Наши молитвы услышаны! — произнёс он. — Мы просили не напрасно. И так как мы обещали, что поделимся всем, что Небо нам ниспошлёт, возьмите каждый по горсти монет.
Двое монахов стояли, тупо уставившись на рассыпанное под ногами богатство. Эти деньги они накопили с монастырских пожертвований и теперь везли, чтобы спрятать в тайник. Однако, сказав странствующему монаху с самого начала, что у них нет при себе денег, они теперь не могли потребовать их назад, чтобы не прослыть обманщиками.
— Садитесь на коней, — сказал странствующий монах. — Продолжайте ваш путь и знайте, что сегодня вы совершили великое доброе дело.
Чернецы грустно побрели к своим коням.
— И ещё не забудьте, — крикнул им вслед странствующий монах, — когда вы встретите бедняка, одарите его так же щедро, как сегодня одарил нас Господь!