Без опаски он шел через лес, через дол:
Ведь никто бы не справился с ним,
И дубинкой своей мог он всыпать чертей
В одиночку троим-четверым.
По широкой тропе под зеленой листвой
Он шагал через Шервудский лес
В летний солнечный день, там, где рыжий олень
Меж стволов промелькнул и исчез.
Повстречался ему по пути Робин Гуд,
Что потешиться с гостем решил.
И, махнувши рукой, он сказал ему «Стой!»
И отважно его вопросил:
«Что ты бродишь в лесу, молодец-удалец,
Не в простом — в королевском лесу?
Ни к чему разговор: ты разбойник и вор,
Я башку тебе живо снесу!
Государю исправно лесничим служу,
И сегодня сюда я пришел,
Чтобы в солнечный день королевский олень
Не попал к браконьеру на стол!» —
«Если служишь лесничим ты в этом лесу,
В одиночку ты время не трать;
Разудалых друзей позови поскорей
И попробуй меня удержать!» —
«Нет, друзья не примчатся на помощь ко мне,
Только это, клянусь, не беда:
Я дубинкой и сам так тебе наподдам —
Позабудешь дорогу сюда!» —
«Я ни лука, ни стрел, ни меча не боюсь,
Ты ничуть мне не страшен в бою.
Я тебя проучу: по макушке хвачу
И охоту кричать отобью!» —
«Говори-ка повежливей, — Робин велел, —
Я к манерам таким не привык,
Иль тебе, видит Бог, преподам я урок —
Распускать перестанешь язык».
«Помолчи-ка, хвастун, — так ответил скорняк, —
Ты попробуй меня одолей.
Пусть ты ростом немал, да я тоже удал
И, быть может, тебя посмелей».
Бросил ножны с мечом на траву Робин Гуд,
Лук оставил под дубом лежать,
И, дубинку схватив, он, до драки ретив,
К скорняку обратился опять:
«Коль ни лука, ни стрел, ни меча у тебя,
Что ж, дубинка и мне по нутру:
Подлинней, попрочней и не хуже твоей,
Чтоб на равных затеять игру.
Дай-ка смерить, приятель, ведь кажется мне,
Что твоя покороче на фут.
Я боюсь одного: не простят мне того
И нечестной игру назовут».
Смелый Артур ответил: «Пускай, если так!
У меня в восемь футов стяжок.
Им, по правде скажу, я быка уложу,
А тебя и подавно, дружок!»
Не стерпел тут насмешек лихой Робин Гуд,
Широко размахнулась рука,
И в зеленом лесу он в десятом часу
По макушке хватил скорняка.
От удара оправился Артур-э-Блэнд,
Заработал дубинкой своей —
У лесного стрелка и со лба, и с виска
Кровь закапала, маков алей.
Разъярился стрелок, словно раненый бык,
Вытер кровь и пошел напролом,
Но отважный скорняк застучал по нем так,
Точно гвоздь забивал молотком.
Так сражались они, так боролись они,
Словно два кабана-секача.
По спине, по бокам, по ногам, по рукам
Оба в гневе лупили сплеча.
Продолжалась забава не час и не два,
Миновал уж полуденный жар,
И шумела листва, и клонилась трава,
Отзываясь на каждый удар.
«Эй, постой, погоди! — закричал Робин Гуд. —
Надоело дубинкой играть.
Ох, тяжел этот бой — так под вечер с тобой
Мы костей не сумеем собрать.
В славном Шервуде всякий свободно живет
Под покровом зеленых ветвей».
Но ответ ему был, что свободу добыл
Смелый Артур дубинкой своей.
«Назови, — просит Робин, — свое ремесло,
Поскорее скажи, не тая.
Где живешь ты, ответь, чтоб отныне и впредь
Мог к тебе бы наведаться я».
«Я скорняк; славный Ноттингем — нынче мой дом, —
Храбрый Артур ответил ему. —
Доведется там быть — заходи погостить,
Твой заказ я бесплатно приму». —
«Бог храни тебя, парень, — сказал Робин Гуд, —
Я воздать за услугу хочу.
Коль готов ты задаром мне кожу дубить,
То добром я тебе отплачу.
Если вздумаешь бросить свое ремесло,
Будем вместе бродить по лесам.
Божьей кровью клянусь, Робин Гудом зовусь,
Стол и кров тебе, братец, я дам».
Гость в ответ: «А меня кличут Артур-э-Блэнд.
Ты, я вижу, и впрямь Робин Гуд.
Будем крепко дружить, будем весело жить,
Мне, ей-богу, понравилось тут.
Но скажи, Робин Гуд, здесь ли Маленький Джон?
Он из дома ушел по весне;
Мы с ним крови одной — недалекой роднёй
Этот парень приходится мне».
В звонкий рог затрубил удалой Робин Гуд,
Эхо грянуло в гуще лесов.
Не замолк еще рог — появился стрелок,
Что бегом торопился на зов.