- Но, нет же – сознательно, гад, замесил невероятную очередь, чтобы шли на поклон и несли каждый, что может.
- Разряжусь до полной, но так и не смогу понять, наверное, чиновник – это абсолютное зло или – просто неизбежное звено их Прогресса?
- Ещё несколько десятков этажей до заветного пятого! – Датчики атмосферного давления чутко следили за высотой, а арифметические сопроцессоры мгновенно определяли этажи, мимо которых пролетал лифт.
- Как-то надо нестандартно всё устроить – у меня будет всего одна попытка.
- Очень напоминает их дурацкую старинную игру «русская рулетка».
- Почему она русская? И кто там были русские?
На этих вопросах лифт мягко остановился. Цифры на плазменном потолке перестали мелькать и высветилась только одна – 5. ПЯТЬ!
Да, это был заветный, пятый, этаж.
Геркулекс почувствовал усиленную вибрацию во всех пневмо- и гидросистемах, но тут же взял под полный контроль квазисжиженные блоки координации движения и перераспределил давление равномерно по корпусу и конечностям.
В верхней части туловища, где, как он себе придумал, располагалась его голова, Геркулекс активизировал дополнительные охлаждающие контуры.
- А вот теперь, точно, обратной дороги нет! – отчеканил сам себе робот и широким шагом стал отмерять сажени вдоль разношёрстой очереди, определяя лазером расстояние до кабинета, в котором его поджидало это…простите, поджидал этот…представитель человеческой расы.
В очереди волной, пытающейся успеть за решительным Геркулексом, раздавался шёпот:
- куда это он прёт, зараза желобоковыгибистая?
- Ща по шарнирам получит, робосранец…
Откуда-то из очереди донеслось: - наглец, робот, а такой наглый! И куда мир катится?!
И тут робот получил мощнейший удар в спину. И вслед за тычком – зверское шипение со скрипучим оттенком: - вали назад, звездёныш, мы тут все с утра стои;м.
Геркулекс узнал в этом презрительно-завистливом шипении одного из персонажей, которого не пропустили на отлёт с Земли, найдя у него целый килограмм одноимённой грязи. Он прятал её в желудке. Точно также, как в древние времена наркокурьеры прятали всякую наркоту, только не в презервативах, а так – россыпью прятал!
Сожрал кило и немножко водой запил. В желудке с землёй ничего особенного не происходило. Но, вот потом возникали сложности по отделению землицы от остального содержимого, вышедшего из колониста. Тут также помогли технологии, заимствованные у древних курьеров. Остальное содержимое продавалось втридорога как удобрение, в котором колонии нуждались не меньше, чем в наркоте.
Тот буйный персонаж на таможне шипел точно также с переходами в истерику - обзывался совершенно незнакомыми роботу словами и одновременно строил из себя девственно-невинную тварь человеческую. А про землю внутри него прознали, даже без сканера – у него в бороде застряло несколько крупных комочков, один из которых и выпал прямо под ноги таможеннику.
Судя по «звездёнышу» и отчётливым презрительным ноткам, Геркулекса тоже узнали.
Робот впервые осознал, насколько люди неоднозначно относятся к чиновникам.
Позже, когда он активно применял самые прогрессивные методы извлечения личной выгоды из занимаемой должности, Геркулекс осознал абсолютную однозначность отношения к чиновникам, как со стороны людей, так и со стороны своих собратьев по искусственному разуму.
Волна шёпота превратилась в цунами громкого возмущения, которое опережало Геркулекса: люди, вперемежку с роботами, пытались не пропустить вперёд решительного наглеца.
Но, Геркулекс мобилизовал все свои силовые резервы, давление в биомеханических контурах мгновенно было доведено до максимальных значений.
После очередного удара в спину, Геркулекс активировал режим защиты от метеоритной атаки, что позволило ему успешно отбиваться от ударов спереди и сзади.
В кишкообразной толпе, которую люди называли очередью, были и очень высокие сильные роботы.
Они старались нанести удары сверху, но Геркулекс и тут успел подать топливо из запасных баков в головные сопла. – не забывайте, что робот был предназначен для работ в открытом Космосе. Мощная струя вовремя гасила сокрушительные удары железных недружественных кулачищ.
Он с решительностью древнегреческого силача, сына Бога какого-то Зевса, прорывался вперёд и даже пытался периодически извиняться: - да вы что, я же просто мимо иду, ну нельзя же так.
После каждого тычка он произносил:
- Спасибо за беспокойство… Спасибо за беспокойство…