— Да, но не здесь. Давайте выйдем.
Бейли подумал, до чего же странно, что он охотно выходит из-за стен на открытое пространство. В этом туалете было что-то еще более чуждое, чем все, что окружало Бейли как на Авроре, так и на Солярии. Даже факт всепланетной беспорядочности в отношениях между аврорцами был менее неприятен, чем ужас открытого и небрежного обращения к человеку в туалете. Как можно не видеть разницы между этим местом и его назначением и другими местами?
Книгофильмы ничего об этом не говорили, но Фастольф указывал, что они писались не для землян, а для аврорцев.
Собственно, зачем книгофильмы должны объяснять то, что каждый и так знает?
Зачем упоминать о том, что Аврора — шар, что вода мокрая, и что один мужчина может спокойно заговорить с другим в туалете?
Правда, Джесси не раз говорила ему, что в женском туалете женщины болтают о чем угодно и не чувствуют никакого дискомфорта. Почему женщинам можно, а мужчинам нельзя? Бейли никогда не задумывался над этим, а просто принимал это как установившийся обычай. Но почему только для мужчин?
Но стоит ли думать об этих мерзких вещах? Он повторил:
— Давайте выйдем.
— Но там ваши роботы, — запротестовал Гремионис.
— Ну и что же.
— Но я хочу говорить с вами частным образом, как мужчина с мужчиной.
— Вы хотите сказать — как космонит с землянином?
— Да, если хотите.
— Мои роботы обязательно должны присутствовать. Они мои партнеры по расследованию.
— Но то, что я хочу сказать вам, не имеет никакого отношения к расследованию.
— Об этом буду судить я, — твердо сказал Бейли и вышел.
Гремионис, поколебавшись, последовал за ним.
Жискар и Дэниел ждали, бесстрастные, терпеливые. Ждал и третий робот — видимо, робот Гремиониса. По виду он был даже проще Жискара и имел довольно потрепанный вид. Очевидно, Гремионис жил не слишком богато.
— Я рад, что у вас все в порядке, партнер Илайдж, — сказал Дэниел.
— Вполне. Однако, я хочу кое-чем поинтересоваться. Если бы вы услышали мой призыв о помощи, вы вошли бы туда?
— Сразу же, сэр, — сказал Жискар.
— Хотя запрограммированы не входить?
— Необходимость защищать человека, в особенности вас, сэр, перевешивает.
— Именно так, — подтвердил Дэниел.
— Рад слышать. Эта особа — Сантирикс Гремионис. Мистер Гремионис, это Дэниел, а это Жискар.
Оба робота церемонно поклонились.
Гремионис быстро глянул на них и поднял руку в безразличном приветствии.
Своего робота он не потрудился представить.
Бейли поглядел вокруг: солнечный свет померк, усилился ветер, похолодало, солнце полностью скрылось за облаками.
Но наступившая перемена погоды не подействовала на Бейли: он радовался, что чувствует удовольствие от пребывания на воздухе. Конечно, тут был особый случай, но, значит, он уже приспосабливается к пребыванию вне помещения, и это хорошее предзнаменование.
Бейли повернулся к Гремионису, решившись на разговор, и вдруг увидел женщину в сопровождении робота. Она явно направлялась в туалет.
— Неужели она не знает, что это мужской туалет?
— Что? — спросил Гремионис.
Бейли в полном замешательстве смотрел, как робот остановился, а женщина вошла в строение.
— Она же не может входить туда!
— Почему? — спросил Гремионис. — Это общественный туалет.
— Для мужчин.
— Для людей, — сказал Гремионис.
Казалось, он совсем был сбит с толку.
— Для обоих полов? Не может быть!
— Для всех. А как, по-вашему? Я не понимаю.
Бейли отвернулся. Всего несколько минут назад он думал, что разговор в туалете — это дурной вкус, то, чего не делают. Ему не приходило в голову худшее: возможность встретить там женщину.
Он даже не мог предугадать своей реакции на подобную встречу, и мысль об этом казалась ему нестерпимой.
Об этом книгофильмы тоже не говорили.
Он смотрел те фильмы, чтобы не начать расследования в полном неведении относительно образа жизни Авроры, но фактически так ничего и не узнал. Как же ему распутать этот узел смерти Джандера, если он теряется от своего незнания на каждом шагу?
Минуту назад он радовался своей маленькой победе над ужасами пребывания на открытом пространстве, а теперь почувствовал, что не знает ничего, не знает даже природы своего незнания.
Сейчас, не в силах отогнать образ женщины, входившей туда, где он только что был, он пришел в отчаяние.
Жискар спросил, и в его словах, если не в тоне, слышалось участие:
— Вам нехорошо, сэр? Не нужна ли помощь?
— Нет, — пробормотал Бейли, — Все в порядке. Но давайте уйдем с дороги.
Он быстро пошел к машине. Тут же стоял маленький двухместный экипаж с двумя сиденьями, расположенными одно за другим. Это и был скутер Гремиониса.
Бейли осознал, что его мрачное настроение усилено чувством голода. Время ленча давно прошло, а он ничего не ел. Он повернулся к Гремионису:
— Давайте поговорим, только, если не возражаете, за ленчем. Конечно, если вы еще не ели и не против составить мне компанию.
— Где вы намерены есть?
— Не знаю. Где здесь едят?
— В общественной столовой. Но там мы не сможем разговаривать.
— Что-нибудь может помешать?
— Поедем ко мне, — быстро сказал Гремионис. — Дом у меня не бог весть какой, я не из больших начальников, но все-таки у меня есть несколько роботов, и мы получим приличную еду, уверяю вас. Я поеду с Бронджи, моим роботом, на скутере, а вы следом. Вам придется ехать медленно, но я живу всего в километре отсюда. Через две—три минуты мы приедем.
Он отошел. Бейли следил за ним, и ему казалось, что в Гремионисе сохранилась какая-то юношеская нескладность. Конечно, судить о его годах было трудно: возраст космонита вообще определить довольно сложно, и Гремионису вполне могло быть не меньше пятидесяти.
Но он вел себя, как юноша, во всяком случае, так показалось бы всякому землянину. Бейли не вполне понимал, что именно в Гремионисе создает такое впечатление, и повернулся поэтому к Дэниелу:
— Вы знаете Гремиониса, Дэниел?
— Я его никогда не видел.
— А вы, Жискар?
— Я видел его однажды, но мельком.
— Вы что-нибудь о нем знаете?
— Ничего, кроме того, что можно определить по внешнему виду, сэр.
— Вы не знаете, сколько ему лет?
— Нет, сэр.
Гремионис крикнул:
— Готовы?
Скутер его жужжал. Ясно было, что для передвижения по воздуху он не предназначен. Его колеса не могут отрываться от земли. Бронджи сел позади Гремиониса.
Жискар, Дэниел и Бейли сели в свой кар. Гремионис с места тронул скутер. Его волосы ветром отнесло назад, и Бейли подумал, как, наверное, чувствуешь ветер, когда едешь в такой открытой машине, как скутер. Он радовался, что полностью закрыт в своей машине, которая вдруг показалась ему куда более цивилизованным способом путешествия.
Гремионис махнул рукой, призывая их ехать за ним. Робот, сидевший позади, сохранял равновесие и не держался за талию Гремиониса, как, по мнению Бейли, обязательно держался бы человек.
Кар с некоторым трудом выдерживал небольшую скорость, чтобы не налететь на скутер.
— Одно смущает меня, — задумчиво сказал Бейли.
— Что именно? — спросил Дэниел.
— Василия пренебрежительно назвала его «брадобреем». Видимо, он имеет дело с прическами, одеждой и прочими личными принадлежностями человеческого быта. Почему же он живет на территории Института Роботехники?
Глава 12
Снова Гремионис
Через несколько минут Бейли, с тех пор как прибыл на Аврору полтора дня назад, оказался в четвертом по счету аврорском доме.
Дом Гремиониса выглядел меньше и неряшливее других, хотя на неискушенный в аврорских делах взгляд Бейли имел вид построенного совсем недавно. Отличительный признак аврорских домов — ниши для роботов — был, конечно, налицо.