19—22. Когда же, следуя за коровой Васиштхи, он вернулся из леса, жена не могла оторвать от него глаз, медленно смыкающих веки, утомленных долгим ожиданием. А корова, предшествовавшая царю, что держался в пути позади, встреченная благочестивою женой царя, блистала тогда меж ними, как заря меж днем и ночью. И, обойдя почтительно слева направо даятельницу молока, Судакшина с блюдом неочищенного ячменя в руках, преклонившись, почтила им ее голову между рогами — врата для исполнения заветного желания. Томящаяся по теленку, остановилась та, однако, и приняла поклонение; и возрадовались оба супруга, ибо знак благоволения к почитателям у таких, как она, означает скорое вознаграждение.
23—25. Пав в ноги наставнику и супруге его, затем, свершив вечерний обряд, Дилипа, могучей рукою врагов почти истребивший, почтил снова служением корову, что возлежала по завершении доенья. Вместе с женою близ нее расположившись, где были приношения и светильники, он отошел ко сну, когда она заснула, и восстал поутру, когда пробудилась она. Так, блюдя обет ради обретения потомства, царственный пастух, достойный славы, непреклонный избавитель угнетенных, провел с царицею трижды по семь дней.
26—29. Когда настал другой день, священная корова мудреца, желая испытать преданность своего почитателя, вошла в горную расщелину во владениях отца Гаури[114], поросшую свежей травою, там, где с гор низвергается Ганга. А царь, уверенный, что ни один хищник не вздумает посягнуть на нее, залюбовался красотою гор и не усмотрел, как внезапно ринулся на корову лев и схватил ее. Ее мычание, отраженное протяжно эхом в ущельях, заставило властителя, доброго к страждущим, оторвать взор от царственной горы, словно оттянуло его уздою. И увидел лучник льва на розово-коричневой корове, подобного цветущему дереву лодхра[115] на холме, рдеющем заключенными в нем залежами руды.
30—33. Тогда царь, защитник, могучий истребитель врагов, оскорбленный, извлечь хотел стрелу из колчана, дабы убить убиения достойного того царя зверей, царю зверей сам поступью подобный. Но замерла недвижно, как на картине, десница бойца и пальцы ее застыли на блеск ногтей отразившем древке стрелы, оперенной перьями цапли. Словно змей, укрощенный заговором и целебной травою, вскинулся царь, пылая гневом, от той препоны возросшим, не в силах испепелить представшего столь близко оскорбителя. И тогда лев, схвативший корову, молвил человеческим голосом ему, наделенному львиной мощью, опоре благородных, славе рода Ману, в еще большее удивление его повергнув, удивленного своим состоянием:
34—40. «Не утруждай себя, владыка земли, если бы и удался тебе удар тем оружием, тщетным он будет. Хватит силы ветру вырвать дерево с корнем, но не поколебать гору. Знай, что имя мое — Кумбходара[116], Никумбхе[117] равный, я — слуга Бога восьми воплощений[118], спина моя освящена стопами его, восходящего по ней на своего быка, белоснежного, как гора Кайласа[119]. Видишь этот деодар — он был усыновлен тем богом, что несет на знамени образ быка, и познал вкус молока, изливающегося, как из златого сосуда-кумбхи[120], из груди матери Сканды. Однажды лесной слон терся о него головою и ободрал ему кору; и огорчилась дочь Горы, как если бы демоны поранили в бою сына ее, Полководца[121]. С той поры назначил мне Носитель трезубца[122], превратив меня во льва, пребывать в этом горном ущелье, дабы отпугивать лесных слонов, а питаюсь я теми, кто забредет сюда. Теперь, в час, назначенный Верховным Владыкой[123], мне, проголодавшемуся, как раз кстати будет эта кровавая трапеза, как Врагу богов[124] — нектар луны. Потому оставь угрызения и возвращайся, достаточно явил ты преданности своему наставнику, как приличествует ученику. Не померкнет слава оружия воина, когда вверившегося его защите оружие защитить бессильно».
41—42. Выслушал царь людей ту дерзкую речь царя зверей, и отлегло у него от сердца, когда он узнал, что это властью Горного бога[125] отвращено было его оружие. Не в силах пустить стрелу — впервые выдалась его оружию неудача, — подобно Громовержцу, чей удар остановлен был взглядом Треокого бога, — он так отвечал ему:
114
Гаури — Дочь Гор, одно из имен богини Умы, супруги Шивы, почитающейся дочерью Химавата, персонификации Гималаев.
117
Никумбха — имя грозного демона, упоминаемого в «Махабхарате», или одного из демонических персонажей «Рамаяны».
118
Бог восьми воплощений - Шива (подразумеваются восемь элементов мироздания, в которых он воплощается во вселенной: вода, огонь, воздух, эфир, земля, солнце, луна и жрец); он же — бог, что несет на знамени образ быка (белый бык- зооморфный атрибут Шивы).
119
Кайласа — гора в Гималаях (хребет Бандарпуччха), почитавшаяся местопребыванием Шивы, а также Куберы, хранителя Севера.
120
Кумбха — санскр. горшок. В тексте обыгрывается значение имени персонажа:
124
Враг богов — зд. эпитет Раху, демона затмений, по представлениям древних периодически заглатывающего солнце и луну, которая, по тем же представлениям, состоит из напитка бессмертия.
125
Горный бог, Треокий бог - эпитет Шивы. Подразумевается эпизод из мифа о сожжении Трипуры, града демонов, когда Шива взглядом сковал десницу Индры -Громовержца