26—27. Укрепив столицу и обезопасив тыл, он выступил при счастливых приметах с войском шести родов на завоевание мира. И почтенные городские женщины, напутствуя, осыпали его жареными зернами риса, как некогда окутали белыми туманами Непреходящего[164] взбаламученные горой Мандарой[165] волны Молочного Океана.
28—34. Равный отвагой Владыке Востока[166], он выступил сначала на восток, веющими по ветру стягами грозя неприятелям, небо кроя пылью, поднятой колесницами, а землю — тучами тучам подобных слонов, ее обращая в небо, а небо — в землю. Отвага впереди, гром следом, дальше — пыль, а уж потом — колесницы и прочие — так четырьмя полчищами наступало войско. Он же могуществом своим творил воды в пустыне брод в судоходных реках, просеки в лесных дебрях. И он вел свою великую рать к Восточному океану, как некогда Бхагиратха[167] вел Гангу, ниспадавшую с перевитых волос Шивы. Сломленные, свергнутые, лишившиеся богатства плодов, пали на пути его другие цари, как деревья на пути слона, продирающегося сквозь чащу леса. И, так пройдя все восточные страны, победитель достиг наконец зеленеющих рощами пальм берегов великого океана.
35—37. От сокрушающего непокорных сухмы[168] спаслись, уподобившись тростнику, сгибающемуся под напором речного потока. Вангов[169] же, пытавшихся противостоять ему силою своего флота, полководец разбил наголову и воздвиг в память победы триумфальные колонны на островах в устье Ганги. Те же, что склонились к его стопам-лотосам, вновь возвращались к власти, одаряя Рагху своим богатством, как рисовые побеги, вырванные из земли и пересаженные на другую почву.
38—41 Он перешел с войсками Капишу по мосту из выстроившихся в ряд слонов и по пути, указанному ему в Уткале[170], двинулся на Калингу[171]. Он обрушил разящую мощь доблести своей на Махендру, как погонщик вонзает стрекало в голову норовистого слона. Царь Калинги, ведущий отряды слонов, встретил его градом стрел — так гора градом камней оборонялась от Индры, когда он отсекал ей крылья. Выдержав град железных дротиков и стрел, Рагху, потомок отважных, тем боевым омовением обрел благосклонность богини победы.
42—43. И ратники его, устроив там себе корчму, праздновали победу, осушая кубки из листьев бетеля, полные пальмового вина, словно выпивая досуха славу врага. А праведный царь-победитель взял богатство, но не страну властителя Махендры, которого, пленив, освободил потом.
44—48. Оттуда по морскому берегу, поросшему плодоносными бетелевыми лесами, он двинулся, легко одерживая победы в пути, в ту страну, куда удалился некогда Агастья[172]. Войско его искупалось в реке Кавери, понесшей воды, благоухающие слоновьим мускусом, в океан, и недоверчив стал к ней господин потоков[173]. Потом войска завоевателя, уже прошедшего дальний путь, расположились в долинах гор Малайя[174], покрытых зарослями перца, над которым вились стаи зеленых голубей. Там из-под копыт коней, давящих плоды кардамона, вздымалась и оседала на висках слонов, источающих мускус, пыльца, благоуханием сходная с ним. А сами грозные слоны,, способные порвать свои ножные узы, смирно стояли, привязанные за шею к сандаловым деревьям веревками, плотно обвивающими стволы их по бороздам, проложенным в коре змеями.
49—50. Даже солнце на Юге умеряет порою свой жар; но пылу Рагху там не могли противостоять цари рода Пандья[175]. Склонившись перед ним, они предложили дары — отборный жемчуг, собранный в той части великого океана, где в него впадает река Тамрапарни[176], — как воплощение скопленной славы своей.
51—57. Порадовавшись от души победе на склонах гор Малайя и Дурдура[177], поросших сандаловыми лесами, — как прекрасные перси, умащенные желтым сандалом, вздымались они над землею, — непобедимый герой перевалил через горы Сахья далеко от океана, как через бедра земли, откинувшие прочь свои покровы. А море, некогда отраженное вдаль стрелами Парашурамы[178], казалось, опять накатывается на Сахью волнами огромного войска, двигавшегося на завоевание западного побережья. И поднятая его ратью пыль умастила вместо шафрана волосы женщин Кералы, сбросивших в страхе с волос украшения. Для доспехов же его воинов стала даровым умащением пыльца с цветов кетаки, разносимая ветерками, веющими с реки Муралы[179]. И бряцание боевой сбруи коней, скачущих по лесным дорогам, заглушало шум ветра в ветвях арековых деревьев, а на виски слонов, привязанных к стволам смоковниц, слетали с цветов пуннаги[180] пчелы, привлеченные запахом выступающего на них мускуса.
165
Мандара — мифическая белая гора, использованная как мутовка богами и асурами при пахтании океана (см. примеч. к I.11-16).
167
Бхагиратха — древний царь Солнечной династии, низведший подвижничеством небесную Гангу на землю по волосам Шивы.
171
Калинга - историческая область южнее реки Маханади. Махендра - горный хребет на территории Калинги (по-видимому, Восточные Гаты).
172
В ту страну, куда удалился некогда Агастья. — Агастья считался покровителем Южной Индии.
176
Тамрапарни - небольшая речка, впадающая в Маннарский залив, отделяющий крайний юг Индии от Цейлона; славилась жемчужными отмелями.
178
Море, некогда отраженно.... стрелами Парашурамы — подразумевается миф о герое Парашураме, которому Варуна, бог моря, обещал в Южной Индии столько земли, сколько покроет полет его стрелы.