На планете генерал Саверро взошел на трибуну главного актового зала «Альфы-1», открывая торжественную церемонию.
И внимание почти всей системы сконцентрировалось на происходящем там.
* * * * * Зона выполнения тренировочной миссии. Внутри трофейного корабляНоздри защекотал запах озона, неожиданно сменившийся омерзительной вонью. Джеймс буквально подпрыгнул, раскашлявшись, одной рукой хватаясь за горло, а другой — зажимая нос.
— Все-все, Тигр, кончай буянить! — над ухом раздался голос Ричарда. Напарник надавил ему на плечо, заставив откинуться назад. Только сейчас Джеймс сообразил, что он лежит на узкой койке в длинном отсеке, как две капли воды походившем на стандартный лазарет. На юноше, по-прежнему, был сьютер, целый и невредимый — если не считать отсутствующего шлема. — Будешь во сне спешить, расквасишь нос наяву! — он с многозначительным видом поступал по выступающему прямо над головой юноши блоку кибердоктора.
Джеймс послушно вытянулся на жестком ложе, жадно хватая ртом прохладный воздух лазарета. Средство, использованное Волчонком, чтобы привести его в сознание, без особых проблем можно было бы зачислить в разряд химического оружия. У Джеймса заслезись глаза: отчасти от резкого света, отчасти — от запаха.
— Твою мать!.. — хрипло выругался Джеймс, сам не до конца понимая, кому это следует адресовать: с одной стороны, Волчонок развлекся за его счет, подсунув под нос такую гадость, но, с другой, разбудив, вырвал из какого-то кошмара. Правда, Джеймс не мог вспомнить, что ему снилось: только ощущение потерянной дороги, чего-то, что жизненно необходимо сделать, и страшной усталости. Хорошо, не тот давний сон, с башней — в этом Джеймс был уверен.
Отдышавшись, он уселся на койке, раздраженно отмахиваясь от прожужжавшего над головой и уползшего в кибердок сканера:
— Вода есть?
Подхватив брошенную через пол-лазарета бутылочку, юноша торопливо сорвал крышку. Щиплющая губы и язык холодная жидкость с едва ощутимым привкусом не то лимона, не то апельсина потекла в горло; остановиться Джеймс сумел, выхлебав почти все содержимое. Что-то не давало ему покоя, что-то казалось неправильным. Юноша отставил в сторону бутылку, потер лоб — и медленно повел пальцами по правой брови, виску, выступающему бугорку разъема.
Визора не было.
Джеймс еще раз осмотрелся по сторонам. Вопросительно посмотрел на Ричарда.
Поняв молчаливый вопрос по-своему, Волчонок с выражением полного бессилия перед каверзами судьбы развел руками:
— Поимели нас, Тигр. В хвост и гриву.
— Это-то я понял. Как?
Волчонок поморщился, как будто пришлось вспоминать нечто неприятное.
— Ну, сигнала от тебя я не дождался. Решил садиться — Толлю-то все едино: расшибись, но приказ выполни. А там, веришь, всего два-три места, куда «Жнеца» приткнуть можно! Выбрал приглянувшееся, сел — и все!
— Что все? — мрачно поинтересовался Джеймс, угрюмо нахохлившись на краю койки.
— «Все» — значит все! Ни черта больше не помню. Очнулся уже здесь. Потом тебя приволокли. Сказали — парализатор.
Джеймс припомнил стремительный полет, закончившийся сокрушительным ударом из темноты. Действительно, похоже. Но как же так, как они сумели…
Очевидно, последнюю фразу он произнес вслух: Ричард опять скривился, явно разрываясь между желанием отвести душу и осторожностью.
— Когда они тебя притащили — показали схему этого долбанного металлолома! Прямо тут! — ткнул пальцем в пространство между койками. — Они весь твой маршрут…
Волчонок сжал губы, срываясь с койки. Инстинктивно, ощутив чье-то присутствие за спиной, вскочил на ноги Джеймс, разворачиваясь навстречу протискивающейся внутрь огромной фигуре. В не самом маленьком отсеке мигом стало тесно. Джеймс мельком пробежался взглядом по знакам отличия — и вытянулся в струнку, отдавая честь.
— Вольно! — гулко пророкотал вошедший, резким, скупым движением отсалютовав обоим. Отступив назад на шаг, Джеймс осторожно рассматривал его, стараясь не пялиться совсем уж откровенно — как-никак перед ним стоял подполковник, с четырьмя рядами орденских планок на груди.
Юноша впервые видел настолько крупного человека: над ним, во всяком случае, он возвышался на полторы головы — рост, оказавшийся впору тэш’ша, чем человеку. Характерный пепельно-серый цвет кожи яснее любых слов свидетельствовал, что местом рождения человека был Деспер-2. Обычно уроженцы второй планеты Деспера отличались еще и платиновым цветом волос с легким кобальтовым оттенком, но у этого верзилы волос не было совсем — как у Пилигрима. Разве что у серигуанина не было обширного участка сморщившейся, белесого цвета кожи, бесформенной кляксой распластавшейся от затылка к левому виску и уху — застарелый след то ли химического, то ли радиационного ожога. Все это юноша механически отложил в памяти, с внутренним трепетом уставившись ему в глаза. Лицо человека, казалось, неуклюжий скульптор второпях вытесал из старого, потрескавшегося валуна, но глаза упорно вызывали образ мелких угольков, неподвижно лежащих в лужице стоячей, грязно-серой воды.