— Простите? — удивился Джеймс.
— Девятнадцать года я на фронте, — пробасил молчавший доселе Бабай. — Повидал многое. Но когда два желторотика на «нетопырях»[6] и лезут на тэш’шский корабль, не имея представления о ситуации на нем — это цирк. Когда пилоты космолетов начинают изображать из себя десантников, не имея ни малейшего опыта — это цирк.
Услышав про девятнадцать лет, Джеймс решил на «желторотиков» не обижаться: Бабай имел полное право так сказать. Вместо этого, неожиданно для самого себя, он рассказал, почему они очутились здесь, о последней миссии с бункером и — вкратце — о, так называемом, «адаптационном курсе».
Звезда и Бабай переглянулись.
— Единичные случаи таких… — как ты сказал: «подлянок»? — это нормально, — медленно проговорила девушка. — Щенков надо периодически щелкать по носу, чтобы избавлять от излишней самоуверенности. Но, если это возводить в систему… Бабай?
— Сколько на этой, второй базе таких… «невезучих»?
— Пятеро, сэр. Я, Тигр, Мотыль, Серж и Пилигрим. Пилигрим — это серигуанин, — зачем-то добавил он.
— Было бы больше — сказал, воспитывают пушечное мясо. А так — не знаю. Зря на этот цирк мы согласились, Звезда.
Она пожала плечами:
— Ладно тебе, попрактиковались с детекторами. И это, про пушечное мясо — ты перегибаешь палку.
— Только не говори, что прониклась мудростью и человеколюбием Военного Совета, Звезда.
— Я что, на дуру похожа? Просто кишка у нас тонка, «котов» трупами закидывать!
Задумчиво посмотрела на Ричарда с Джеймсом, потом — на Бабая:
— Будем разбираться сами или оставим все Фарбаху?
— Нет времени, — безапелляционно заявил серокожий гигант. — Летим сейчас с этими на планету, забираем пилотов — и валим отсюда. У нас приказ, не забыла?
Немного встревоженный фразой о пушечном мясе — Джеймс осторожно поинтересовался:
— А вы разве не отсюда? Не с Мариты?
Жанна с уничижительным смешком повернулась к нему:
— Еще чего! Мы тут пролетом — сопровождали от границы конвой с ранеными, потом завернули сюда, встретить пополнение. Военный Совет нам двух каких-то пилотов выделил.
— Так это они вас дожидаются! — осенило Джеймса.
— Вы их видели?
— Да, мадам, — вмешался Ричард. — Когда вторую базу развернули, их в нашу секцию поселили.
Теперь уже насторожился Бабай:
— С вами они тренировались?
— Нет, сэр. Они с нами не общались. И мы не видели, чтобы они тренировками занимались.
— Занимались они чем?
— Да ничем, сэр, — ответил Ричард. — В зонах отдыха обычно их встречали.
— У вас что, общих тревог не было? — удивилась Жанна.
— Были, мадам. Раз пять… или шесть.
— И?
— Мы собирались, вылетали по тревоге, — честно ответил Джеймс. — Этих двоих мы не видели ни разу.
Она недоверчиво посмотрела на него. Скривилась, точно проглотила дольку лимона:
— Халтурщики. Опять!
Бабай, если и был раздосадован услышанным, ничем этого не выдал:
— Перекуются — или сдохнут: Фарбах им спуску не даст. Все, хватит болтать! Вы двое, — толстый как сарделька палец по очереди указал на Джеймса и Ричарда. — Шлемы и визоры ваши в шлюзовом отсеке. «Нетопыри» снаружи, в ангаре — выходите и готовьтесь к старту. Десять минут до вылета! — резко мотнул лысой головой в сторону выхода, ясно давая понять, что разговор окончен.
Отсалютовав, молодые люди вышли из отсека. Протопавший следом Бабай, с прежним, жутковато-угрюмым выражением лица, вместе с Жанной — если верить указателям — пошел к кабине пилота. Когда девушка стремительно прошла мимо, Джеймс почувствовал слабый запах фиалок от мелькнувших перед лицом рыжих кудрей.
— Впечатляюще! — пробормотал у него за спиной Волчонок.
— Да, впечатляюще, — механически ответил Джеймс. Оглянулся:
— Волчонок, а где остальные?
— Кто? — наморщил лоб Ричард.
— Ну… экипаж, там, другие пилоты…
Напарник почесал затылок в недоумении: кажется, этот вопрос ему в голову не приходил:
— Веришь, Тигр, а я никого больше не видел. Только этих двоих — правда, они в сьютерах и шлемах были.