— Если ей так хочется, чтобы ты не держал при себе оружия, пусть спустится и скажет сама. Она твоя мать.
— Твоя тоже, — с сомнением сказал Визерис.
— Хватит с тебя нянек, пойдем.
Разговор с королем дорого обошелся им. Королева пришла в ужас. Она отказалась есть и заявила, что не станет кормить дочь, пока ее старшие дети не образумятся.
«Безумие ходит за нами по пятам, оно касается даже тех, кто живет взаперти», — думал Рейгар.
Король поднялся в башню в окружении гвардейцев, заставил сира Барристана выломать дверь, подхватил на руки маленькую Дейенерис и с ней вместе спустился в замок. Девочка растерянно обнимала его и без остановки плакала. Сначала от криков матери, потом от яркого света и шума столпившейся поглазеть прислуги.
— Она сошла с ума, — губы короля дрожали, когда он говорил об этом Рейгару. — Я думал, она не хочет видеть моего безумия, и решил дать ей свободу. Она сошла с ума вместо меня. — Он много выпил тем вечером и велел Рейгару увезти брата и сестру на Драконий Камень.
Дейенерис, прощаясь с отцом, плакала вдвое сильнее. Она никак не могли разжать руки, Эйрису пришлось причинить ей боль, чтобы поставить на землю.
— Нет, пожалуйста! — тонкий голос, исполненный отчаяния и страха, мог заставить кого угодно сжалиться, но Рейгар знал, что чем дальше девочка будет от матери, тем лучше.
Эйрис не мог покинуть Гавань, как не мог расстаться с Рейлой, забравшей часть его безумия себе.
Рейгар остался в старой крепости предков на пять полных лет. Сир Барристан, которого Эйрис отправил вместе с детьми, а еще Эртур и Освелл научили Визериса владеть мечом, луком и сражаться верхом, а Дейенерис, глядя на брата, не вылезала из седла. Рейгар подарил ей кобылу, и узнав об этом многочисленные вассалы стали отправлять лучших лошадей к Драконьему Камню.
Маленькая, заплаканная девочка быстро окрепла. Когда ей стало ясно, что она может гулять по замку, на побережье, вдоль обтесанных ветром скал, слезы высохли сами. Иногда она скучала по матери, но скорее по привычке или из-за того, что редкие гости Камня спрашивали ее об этом.
Глядя на подросшую Дейенерис, Рейгар пытался представить себе их будущее. Каждый вечер, листая книги, просматривая карты, он представлял себе, что через два, три десятка лет они с Дейенерис станут королем и королевой.
Чем старше она становилась, тем страшнее было Рейгару.
Он не любил ее.
Не так, как один дракон любит другого. Не так, как он представлял, когда Рейла носила Дейенерис в своем животе.
Он думал, что будет готов ради нее на все, но даже глупые, мелкие просьбы сбивали его с толку.
Она ничего не знала о его сомнениях, Рейла не рассказала дочери о природе. Пришлось позвать мудрую фрейлину королевы, частую гостью Камня, Элию Мартелл, для важного разговора. Рейгар знал, что деликатная, добрая Элия найдет нужные слова, и после их беседы Дейенерис ничуть не расстроилась, не испугалась. Она вела себя, как и прежде, будто не знала, что ей предстоит, когда она вырастет.
— Она красивая, — сказал однажды Визерис, наблюдая за сестрой. Дейенерис скакала на любимой лошади вдоль побережья. В такие минуты она обо всем забывала и порой закрывала глаза.
— Кто? — забывшись, спросил Рейгар.
— Дени, — Визерис удивленно посмотрел на брата. Ему было двадцать, он развлекал себя поединками с гвардейцами, подолгу сидел на каменных стенах, глядя за горизонт, и кропотливо изучал историю своей семьи, иной раз целыми днями сидел за книгами.
— Да, конечно.
Рейгар согласился из вежливости, а сам представил себе, что Визерис может влюбиться в нее. По-настоящему, как влюбился Эйгон Завоеватель в своих сестер.
Ему стало тошно. Он не хотел видеть Визериса рядом с ней. Он не хотел видеть Визериса рядом с любой женщиной. И с мужчиной — это было бы еще хуже. Однажды навестить Элию приезжал ее брат, Оберин, и то, как он смотрел на принца, заставляло Рейгара скрипеть зубами от злости.
Возможно, Элия так часто бывала в замке неспроста. Вряд ли Мартеллы отправили ее так далеко из чувства долга перед своим королем. Она могла бы соблазнить Рейгара.
Или Визериса, подсказал голосок внутри.
— Она похожа на маму? — спросил вдруг Визерис.
— Дени?
— Да. Я иногда стараюсь вспомнить, как она выглядела. Ты помнишь?
Рейгар помнил похудевшую от бесконечных обетов Богам Рейлу, которая тянула к Дейенерис скрюченные пальцы, заламывала руки и выла, как животное.
— Нет, — сказал он, отвернувшись.
— А я вот не помню, — ответил Визерис. Не упрекнул брата за ложь, никак не заострил на ней внимания. Просто не услышал ее.
Вдали от Гавани он стал спокойнее. С ним остались лишь импульсивность и любознательность. Вооружившись ими, Визерис мог разбудить брата посреди ночи, чтобы показать древнее созвездие, по которому моряки ориентировались, когда пересекали море.
«Оно изменилось, видишь?» — Визерис указывал тонким пальцем на россыпь точек, но Рейгар не мог думать о звездах, когда брат был так близко.
— Она станет твоей женой? — спросил Визерис.
Рейгар долго разглядывал его безупречное лицо:
— Нет, — сказал он. — Не станет.
Элия зря тратит время. Все они. Он не сможет связать себя узами священного брака, пока это лицо существует на свете.
— Почему?
Рейгар достал из сапога нож — старый подарок Эртура Визерису. Нож, который путешествовал в Винтерфелл.
— Откуда он у тебя? — заинтересовался Визерис.
— Он твой, — Рейгар передал сокровище.
— Я думал, она забрала его себе.
— Так и было.
— Ты вернул его? Когда? Ты ведь все время здесь, с нами.
— Много лет назад, — ответил Рейгар. — Перед отъездом на Север.
— Он был у тебя? Все эти годы?
Визерис вертел на ладони старый подарок. Теперь он умел ловко обращаться с оружием — лезвие блестело в его руке.
— Да, — ответил Рейгар.
Он не знал, поймет ли Визерис, что он хочет сказать ему. Он даже не знал, что именно хочет сказать.
— Тебе не скучно здесь? — спросил Визерис, спрятав нож в сапог.
— Нет, — это было частью ответа.
— Раньше я думал, ты здесь из-за нее, — он снова посмотрел на фигурку сестры. Лошадь и всадница замерли возле кромки воды.
— Раньше я тоже так думал.
— Значит дело не в ней?
— Нет, — люди считали его красноречивым, но он не мог подобрать нужных слов.
— Во мне? — Визерис отвернулся, а Рейгар не мог выдавить из себя ни слова.
Они долго стояли на побережье, Дейенерис устала, она спешилась и повела лошадь к замку. На братьев она не обратила внимания — ее прогулки были не для них. Ей просто нравилось скакать верхом и разговаривать с лошадью. Они понимали друг друга.
«Животных она понимает лучше, чем людей» — подумал Рейгар.
Солнце подкатилось к кромке воды. Рейгар вспомнил, как много лет назад стоял точно так же и разглядывал горизонт.
— Посмотри вперед, — он обошел Визериса, взял его правую руку и вытянул к солнцу, — вот сюда. Видишь? В детстве я воображал, что солнце — это огромный дракон, который защищает землю от холода. И когда солнце садилось, я пытался разглядеть его фигуру. Смотри внимательно.
— Он спит, — прошептал Визерис. — Свернулся клубком, как кошка, и спит.
Рейгар положил голову на плечо брата. Раньше он думал, что на месте Визериса будет стоять маленькая Дени, но они не были созданы друг для друга. Она была его родственницей, он желал ей добра, но не хотел, чтобы она знала этот секрет.
— Я боялся, что однажды дракон проснется, — сказал он Визерису.
Тонкие горячие пальцы легли ему на шею.
— Если он проснется, он станет твоим другом. Чего тут бояться? Ты сам дракон.
Рейгар закрыл глаза и втянул носом запах чужого тела. Перемешавшись с солью моря, травами, растущими на холмах, кожей доспеха, этот запах казался самым прекрасным на свете.
— Помнишь, я сказал тебе, что хочу помогать, когда вырасту? — тихо спросил Визерис.
— Помню, — Рейгар не открывал глаза, наслаждаясь мгновеньем.