Наши летописцы говорят, что сам Батый потребовал к себе Александра.
– Мне покорил Бог многие народы, – велел хан сказать ему, – ты ли один не хочешь покориться державе моей? Если желаешь сберечь себе землю свою, приходи на поклон ко мне и увидишь честь и славу царства моего.
Александр отправился в Орду. По словам летописи, хан, познакомившись с ним, сказал своим приближенным:
– Все, что мне ни говорили о нем, – все правда: нет князя, подобного этому!
В Орде Александр ближе пригляделся к татарским порядкам, узнал, чем сильны были татары: полное повиновение начальникам, беспрекословная покорность воле хана сплачивали суровых, выносливых и степных хищников в одну несокрушимую воинственную Орду.
Александр всеми средствами старался ублажить хана и его сановников, чтобы избавить Русскую землю от новых бед. Трудна была эта задача, когда даже и с родными братьями приходилось Александру враждовать!
Только в 1252 г. хан признал его великим князем и дал ему город Владимир. С этого времени пришлось Александру взять на себя тяжелое дело. Нелегко ему раньше было отбиваться от западных врагов, но зато блестящие победы, воинская слава, чувства народной радости и благодарности были наградою ему за тяжелые воинские труды. Теперь приходилось унижаться пред ханом, лукавить, заискивать расположения сановников его, одаривать их, чтобы спасти родную землю от новых бед; приходилось скрепя сердце уговаривать свой народ не противиться татарам, позволить сделать перепись, уплатить требуемую дань; даже иной раз он сам должен был в случае сопротивления силою заставлять своих исполнять требования врагов. Многие в то время думали, что он не жалел своего народа, действовал сообща с врагами, и злобились и клеветали на него. Многие ли понимали тогда, что только тяжелая необходимость заставляла его так поступать, что, поступи он иначе, новый страшный погром татарский обрушился бы над несчастной Русской землей?!.
В 1256 г. новый хан (Берке) велел сделать вторую перепись на Руси. (Первая была сделана еще при Ярославе Всеволодовиче.) В земли Рязанскую, Муромскую, Суздальскую явились татарские численники, ставили своих десятников, сотников, тысячников; всех жителей, исключая духовных лиц, переписывали, чтобы обложить поголовною данью. Новый хан пожелал, чтобы перепись была сделана и в Новгороде. Когда весть об этом дошла сюда, здесь поднялся мятеж: Новгород не был подобно другим русским городам покорен татарским оружием, и новгородцы не думали, чтобы им пришлось добровольно платить постыдную дань.
Чувствовал Александр, что быть беде, но не мог ничего сделать в пользу Новгорода. Прибыл он сюда с татарскими послами, которые требовали десятины. Новгородцы наотрез отказались уплатить дань; однако ханских послов не только не обидели, но даже одарили и с честью отпустили домой. Народ волновался. Сильно злобились на Александра за то, что он держал сторону татар. Новгородский князь Василий, сын его, и тот был на стороне недовольных новгородцев.
Тяжело было положение юного князя: не понимал и он, как большинство новгородцев, какая беда может постигнуть ослушников хана: стать на сторону отца, по мнению Василия, значило изменить Новгороду, а противиться отцу было ему тяжело… Кончил он тем, что бежал в Псков. Александр на этот раз сильно разгневался, выгнал сына из Пскова, а некоторых новгородских бояр, главных зачинщиков мятежа, без пощады казнил.
Заволновались новгородцы… Напрасно более благоразумные уговаривали народ покориться тяжелой необходимости.
– Умрем честно за святую Софию и дома ангельские, – кричал народ, – сложим головы наши у святой Софии!
Однако грозная весть о том, что ханские полки уже идут на Новгород, и увещания некоторых благоразумных бояр наконец подействовали. Волнение улеглось.
Татарские численники ездили по новгородским улицам, переписали дворы и удалились. Хотя после этого татарские чиновники не приезжали в Новгород собирать дань, но новгородцы должны были участвовать в платеже дани – отдавать свою долю ее великим князьям. Только что успокоился Новгород – в других городах поднялась смута. Татарские сборщики собирали дань самым бесчеловечным способом: брали ее с лихвою, забирали и пожитки в случае недоимок, а из бедных семей уводили людей в неволю; притом крайне грубо обращались с народом, и стало ему невмоготу терпеть: в Суздале, Ростове, Ярославле, Владимире и в других городах поднялись волнения, и сборщики дани были перебиты…