– Ой, а вы вторую собаку взяли? Та… Прости. Той уже нет? – осторожно уточнила та же соседка через два месяца.
– Оксана, да ты что! Это она же! Умка! – я указываю на Умку. Знаю, пальцем тыкать не культурно, а что делать?
– Быть не может!!! – её удивление вполне можно понять. Собака оказалась ладненькая, рыжая в беленьких носочках, и хвост тоже оброс. Он вполне себе солидный, только всё равно стучится обо все!
Умка она в честь Умы Турман. Такой же широкий лоб и некоторая загадочная отстраненность во взоре.
Хотелось бы мне написать, что от ласки и заботы она стала совершенно нормальной, но это не так. Большую часть своего времени она проводила под кухонным столом. Там – её нора. В норе безопасно! Нет, она и радуется нам, и хвостом виляет, а где-то через полгода научилась лаять и петь. Поёт, широко открыв рот и вытягивая тихонько «Ооооооуууу». Выпрашивает всякое вкусное – приходит и кладёт голову на колено. А когда думает, что ты её не замечаешь, усиливает давление. С кошками ладит изумительно, с остальными собаками тоже, а вот люди…
Пока человек сидит, это куда ни шло. Стоит только встать, у Умки паника! И более чем через десять лет она всё равно боялась резких движений, громких звуков и чужих людей.
Года два назад у Умки случился инсульт, мы думали – всё! Не выживет! Фигушки! Справилась, выжила, и напрочь перестала бояться! То ли впала в щенячество, то ли видеть хуже стала и резкое движение не кажется таким уж пугающим, кто знает… Но Умка начала получать от жизни истинное удовольствие. Ходит, попрошайничает, постоянно виляет всем хвостом. Радуется. Безукоризненно пользуется кошачьим лотком и тихонько поёт, когда есть настроение. Странная и любимая рыжая собака. Собака, у которой много лет назад оставался один день жизни.
Кот Фёдор и «Женщина, что за бардак ты тут устроила»
Наша знакомая взяла у нас котёнка. Жила она тогда в старом районе на первом этаже, и окна выходили на закрытый уютный дворик. Котенок вырос, и сколько мы её не убеждали, что выпускать кота в Москве на улицу неразумно, окончательно убедить всё никак не удавалось. Ирина закрывала форточку, а кот устраивал показательное выступление о том, как он несчастен, одинок, и так далее и тому подобное! Ира не выдерживала, форточку открывала, и на этом её решимость заканчивалась.
– Фёдор кот разумный, никуда не убежит! – объясняла она нам.
– Ир, он за кошкой уйдёт куда угодно! Ладно, у тебя двор тихий, но вокруг-то Москва! – только отмахивается.
И вот, в один не очень прекрасный день случилось то, что и должно было случиться. Фёдор пропал! Не встречал он свою любимую хозяйку ни у подъезда, ни у двери, ни на форточке, короче, кота не было нигде! Ирина ходила по закрытому и уютному дворику и заунывно звала Фёдора. Через день измученные соседи, понимая, что она не успокоится, сами начали искать Фёдора по окрестностям.
– Федяяяяяя! Федяяяя! – слышалось в округе. – Хде ты, тварь такая, лазишь?! Хозяйка уже сама с ума сошла и всех нас скоро сведёт!
Продолжалось это безобразие почти две недели, пока, наконец-то, издёрганная Ирина не увидела двух мальчишек из её двора, которые выследили негодяя Фёдора и загнали его в подъезд, и дверь караулили, чтобы, значит, не удрал.
– Тёть Ир! Идите скорее, там этот ваш Фёдор орёт и удрать хочет! – ребята были рады такой удачной охоте!
Ирина вихрем ворвалась в подъезд, коршуном кинулась на тощего полосатого кота и с криками:
– Скотина ты моя ненаглядная, где ж ты был, сволочь такая!? – унеслась к себе вместе со своим сокровищем.
Двор выдохнул с облегчением от уже непривычных тишины, покоя и всеобщего благолепия.
– Фёдор! Ты что? Сбрендил совсем? Одичал и мать родную, можно сказать, не узнаёшь? Ладно, я тебе покажу, как на гулянки ходить! Я тебе форточку замурую на веки вечные! Ишь, шипит он мне ещё! Подлая твоя душа!
Все эти монологи мы выслушивали, пока Ирина приходила в себя от пережитого стресса. А потом она начала жаловаться на кота.
– Он одичал вконец! Так-то ласковый до безумия, на руках или на плечах всё время, а тут… И не трогай, и не подходи! Сразу рванул к окну, да я не пустила! И в дверь не пустила! Зато, как только еды положила он как рванул к мискам, словно никогда ничего не ел! Из двух мисок ест, в третью лапой вцепился, и рычит! Ну, ничего, ничего, оклемается.
Прошел день, потом другой, но Фёдор не оклёмывался. Так же пытался просочиться в любую щель, жрал как не в себя, и ласкаться не собирался!
– Променял ты меня, негодяй полосатый, на какую-то кошачью вертихвостку! – скорбела Ирина и собиралась отнести кота в ветклинику, – Да! Он меня довёл, и я решилась! Что это ещё такое! Не кот, а словно «женщина, хто вы? Я вас первый раз в жизни вижу»! Ну, погоди мне! Кастрируют, сразу вспомнишь и кто я, и зачем хозяева нужны!