В 1993 году, после второго обретения мощей преподобного Серафима, она вместе с двумя своими духовными знакомыми в первый раз поехала в Дивеево — туда, где давно жило ее сердце. Ехали на поезде, дремали, и вдруг праведница просыпается и говорит:
— Нас батюшка Серафим встретит двенадцатью белыми птицами...
Спутницы недоумевают: что это за белые птицы?!
Идут они по селу Дивеево к монастырю — и вдруг на штакетник одна за другой взлетают кипенно-белоснежные куры. Ровно двенадцать.
Зашли в храм. Служба еще не началась. Анна Ивановна стоит тихонько, молится. И вдруг монахини — одна за другой — начинают к ней подходить, спрашивать о чем-то, разговаривать: сразу почувствовали в ней старицу... И откуда только узнали?!
Старая икона
Как-то Анна Ивановна читала Псалтирь по усопшей бабушке. Когда отчитала сорок дней, родственники этой старушки предложил ей забрать у них совершенно темную, закопченную от старости икону. На потемневшей с годами доске можно было только разглядеть надпись, что это Казанская икона Пресвятой Богородицы. Родственники сказали:
— Не хотите ли вы взять себе эту икону? Бабуля очень просила ее не выбрасывать — а нам она куда?!
Анна Ивановна принесла икону домой и каждый день читала ей акафист. Однажды ночью внезапно проснулась и увидела, как чудесным образом с иконы будто сходит серебристая чешуя. Утром стало видно, что икона полностью обновилась и заиграла всеми красками.
Как парализованный встал с постели
Через коридор напротив квартиры Анны Ивановны жил парализованный сосед, не встававший с постели. К сожалению, он нередко злоупотреблял вином. Подвижница жалела его, иногда подкармливала. Но его недуг часто привлекал в дом недобрых людей. К праведнице же ходили совершенно иные посетители. Однажды, когда после очередного гостя дверь квартиры Анны Ивановны оказалась приоткрытой, а сама она что-то готовила на кухне, на пороге вдруг появился незнакомый мужчина.
Глянула на него — и ее поразили его страшные глаза.
— Что тебе нужно, сынок?
Он не ответил, а молча, озираясь по сторонам, стал к ней подходить. Было понятно, что он затеял недоброе. Анна Ивановна опустила глаза в пол и стала со всем напряжением душевных сил молиться Матери Божией.
Вдруг раздался грозный мужской голос:
— Выйди вон!
Она подняла глаза: парализованный сосед стоит в дверном проеме и грозится страшному незнакомцу. Тот быстро выбежал. Анна Ивановна в полном изнеможении опустилась на стул. Затем встала, закрыла входную дверь. Когда через несколько минут пришла в себя, вышла к соседу. И увидела, что он снова лежит на своей постели, как лежал уже много лет. И сам понять не может, как вставал.
Как Славка помирал
В конце коридора малосемейки поселился бомж Славка. Славка пил, но пил тихо, беспокойства никому не доставлял, был безобидный — и его не гнали. Он ухитрился даже притащить и поставить в углу коридора кровать, на которой и ел и спал.
Анна Ивановна подкармливала его. Сварит обед:
— Слава, давай кастрюльку!
Он тут как тут — кастрюльку протягивает.
И вот как-то он заболел и был при смерти. Анна Ивановна через знакомых, ночью, позвала отца Александра, чтобы причастить умирающего. У отца Александра запасных Святых Даров не оказалось, он пошел звать другого священника.
Возвращаются они, а возле Славки уже друг- алкоголик сидит и на табуретке — бутылка водки.
— Ты чего это делаешь?!
— Да другая помирает... Я ему хоть напоследок — водочки...
Не успел напоить...
Два священника долго молились, а потом причастили умирающего. И он выздоровел.
Тайный постриг
Подвижница слегла почти за сорок дней до своей смерти — 30 января, а отошла в мир иной 17 марта 1998 года. Ей исполнилось почти девяносто лет. Когда родные достали ее смертный узелок, в нем лежал монашеский апостольник. Так они узнали о ее тайном постриге.
Гроб стоял всю ночь в храме, и огромная толпа людей пришла попрощаться с Анной Ивановной. Когда могилку засыпали землей — неизвестно откуда вдруг слетелась большая голубиная стая, покрывшая могилу сплошным ковром.
Мы поминаем подвижницу по ее мирскому имени — Анна. Что-то Промысл Божий открывает нам, а что-то остается закрытым навсегда.
Через некоторое время после кончины она явилась во сне одной знакомой молодой девушке и сказала: «А ведь меня не Анной зовут. Серафимой...»
Господи, Ты веси, как звали рабу Твою Анну в монашестве.