Ах, и самое главное. Если вы соглашаетесь, мы прямо сейчас совершим свадебный обряд. И уже сегодня ночью вы сможете узаконить ваш брак. Ну что, на такие условия вы согласны?
Глаза старого лиса наконец-то перестали быть ледяными. О нет, теперь в них расплескалось темное, животное пламя похоти…
Тварь! Ты думаешь, я отдам тебе свою дочь, старому вонючему козлу?!
— Вы умеете убеждать, барон. Думаю, наш с вами союз будет выгоден обеим сторонам. Вы действительно готовы поженить меня с вашей дочерью прямо сейчас? О, женщины любят пышные свадьбы! Я закачу ей такую церемонию в столице, что не устраивали иные герцоги! Но церемония церемонией, а сам свадебный обряд можно будет просто повторить… Я согласен.
— Великолепно! Стража!
Мигом приоткрылась дверь, и показалась голова дружинника.
— Пошлите за моей женой и дочерью, приведите их сюда как можно быстрее! — Повернувшись к старому лису, остановил его вопрос взмахом руки: — В Рогоре право совершить брачную церемонию имеет владетель лена. Я сам сочетаю ваш брак, по нашим, а значит, и республиканским законам он будет считаться действительным.
Баронет расплылся в слащавой, похотливой усмешке.
Рано радуешься, тварь!
— Позвольте, я предложу вам другой напиток, более приличествующий моменту?
С этими словами подхожу к камину, над которым в позолоченном сосуде хранится редкий, заоблачно дорогой напиток — горская медовуха с вытяжкой из львиного древа. Учитывая замкнутость и кровожадность горцев, практически всякое отсутствие легальной торговли с ними, этот напиток, изготовляемый лишь для вождей горных кланов, крайне редко встречается что в Республике, что в Рогоре. Он обладает целым рядом целебных свойств, никак не отражается в похмелье, но главное — всего один бокал напитка, и даже у древнего старца проснутся такие мужские силы, что он целую ночь сможет любить самую несдержанную, горячую молодку. Самое то, чтобы произвести впечатление на неопытную девушку.
— Горская медовуха? — В голосе баронета проскальзывает тщательно скрываемая надежда.
— Все-то вы знаете… Вот что, после этой ночи этот сосуд — из чистого золота, между прочим! — я передам вам. И обязуюсь и впредь передавать вам сей напиток всякий раз, как он окажется в моем распоряжении. Раз уж моя дочь выйдет замуж не за молодого красавца — уж извините меня за прямоту, — любите ее, как ни один молодец не сможет любить. Вы были правы насчет роскошной жизни, но помимо жажды красоты любая жена жаждет любви мужа, во всех смыслах. С этим, — я щелкнул пальцем по запечатанному кувшину искусной работы, — она никогда даже не задумается о другом мужчине, кроме вас… А вот и бокалы. Обратите внимание, баронет, — горный хрусталь!
Прозрачные как слеза бокалы, купленные за баснословную цену в столице, я использую всякий раз при сложных переговорах, когда просто необходимо произвести впечатление на собеседника. Вот и на этот раз не подвели…
Напиток, разливаемый в фужеры из хрусталя, наполняет комнату ароматом горных трав и цветов, пропитывая пьяным дурманом воздух.
— Ну, за молодую семью!
— Благодарю вас, барон!
Лис жадно осушает свой бокал, кадык его при этом мелко дергается. Что же, напиток действительно очень вкусен и стоит своих денег — меры золота на вес нектара. Букет его насыщен, и освежает он столь сильно, что всего за несколько мгновений мышцы наливаются энергией, а сознание проясняется даже после бессонной ночи.
Внимательно проследив за тем, как собеседник осушает свой бокал, я удовлетворенно вздохнул:
— А вот скажите, баронет, вы не боялись шантажировать меня, выставляя столь унизительную цену за молчание? Вы же должны понимать, сколько сил я потратил, чтобы подготовить свою землю к восстанию, и как сильно люблю свою дочь? Я ведь помню еще ее первую, младенческую улыбку, первое «агу», первые шаги… И вот так отдать ее за вас, недомужика, от которого банально смердит?