— Две лисы! Одна чёрная, другая белая оказались проворнее нас, Харикл! Мы убили самых сильных, но не самых хитрых и умных! Поэтому, нам Харикл, придётся совершить путешествие по морю! А, сейчас, на лошадей, мой друг!
«Тёмный» пошёл к стоящим лошадям павших всадников…
— Зачем они тебе? У нас же есть свои? — раздался голос позади него.
— Вот мы и доедем на этих до своих лошадей! А этих, в дальнейшей дороге, используем как сменных! Нам ведь довольно прилично скакать!
Гоплит направился к нему, но у последнего убитого им врага остановился и посмотрел тому в лицо, заглянув под капюшон…
— А что, ты так высматривался в него? Что-то искал в его облике что ли? — обратился он к «Тёмному», после продолжительного изучения лика убитого. — Что искал-то?
«Тёмный» сев на подобранную им лошадь, повернулся к нему… и ответил:
— Прошлое, Харикл, своё прошлое!..
Глава 5
Торговый корабль, отталкиваемый от причала длинными вёслами гребцов и шестами портовых рабочих, медленно отходит от гавани и встаёт на весельный ход. Весла правого борта, разворачивают его нос в сторону выхода из порта. Корабль загружен пшеницей и оливковым маслом, но в трюмах ещё есть место для расположения в нем, какого-либо товара, и при удачном торге с такими же торговцами в море, корабль можно будет догрузить до полного результата загрузки трюма и перевоза товара. Вот он уже вышел из залива и его белый парус колышется, в поисках нужного ему ветра, который Боги отрядили в помощь мореходам с незапамятных времён человечества. И эти ветра используются ими на протяжении веков, в различных вариантах их применения…
…За отплытием корабля, следит знатный человек в римской серой тоге. На вид, человеку около шестидесяти лет. Наружность его выдаёт, что этому человеку пришлось прожить жизнь, много размышляя и раздумывая. Лоб его испещрён глубокими морщинами, какие бывают у людей, предающихся долгим и продолжительным раздумьям и осмыслением происходящего вокруг них и всего мира, в котором они находятся. Лицо его также не отстало ото лба и имеет немало морщин выдающих то, что этот человек много времени провёл в походах и путешествиях, и его обдували и угнетали наши, недавно упомянутые, старые знакомые — ветра, иссушая кожу своими различными воздействиями от холода до нестерпимого зноя! И везде, этот человек, видимо, пользовался тем, что досталось ему… от его природного, изощрённого ума. Человек и сейчас, провожая взглядом корабль, о чём-то рассуждает про себя… едва заметно шевеля губами.
Рядом с ним стоит охрана. Это два высоких римских воина-ветерана. Это свидетельствует о важности стоящей здесь персоны. Оба стража смотрят по сторонам, как будто бы ожидая нападения на охраняемого ими… А сам охраняемый долго глядит вслед удаляющемуся кораблю и, видимо перебирая «что-то» в голове, сопоставляет… и анализирует.
— Наместник, пора возвращаться! Скоро стемнеет, надо отправляться в путь! — Отрывает его от раздумий, подошедший к нему секретарь. — Дорога хоть и недолгая, но скоро наступят сумерки, а это время разбойников, которыми продолжает изобиловать Сицилия! Пора, Наместник!
Наместник, оторвавшись от размышлений, смотрит на, обратившегося к нему, человека:
— Да, ты прав, Альба! Пора ехать. — Наместник сразу же поворачивается и медленно идёт к носилкам римских патрициев, коя стоит, опущенной на землю.
Он входит в неё и располагается поудобнее, размещаясь на пуховых подушках, уложенных на скамьях.
— Альба! Иди, садись рядом. Места достаточно. Есть над чем вместе подумать и посоветоваться!
Секретарь Альба кивает головой заходит в кабинку носилок, которые тут же поднимаются на руках десятка мощных рабов-африканцев, с той и другой стороны, и процессия начинает движение с разворота в обратную сторону от гавани.
Впереди, шествует вооружённая охрана, ведомая теми двумя ветеранами, расталкивая зазевавшихся любопытных граждан Гелы и просто прохожих. По бокам процессии идут рабы несущие огромные веера на длинных ручках, которыми создают комфортные условия в кибитке, во время движения, обмахивая её с разных сторон. Позади, тоже, следует вооружённая охрана, вместе с рабами, несущими корзины с различными фруктами, спасающими от жажды в путешествии. Также, они несут вино и воду… Процессия, не торопясь, минует длинную гавань и направляется к выходу из порта… Наконец, она упирается в запряжённую повозку, которая роскошно выделяется, среди других, своим внешним богатым убранством. Подойдя к ней, рабы ставят вместительную кибитку на повозку… и крепят её, специальными приспособлениями и ремнями… И уже через короткое время, вся процессия продолжает свой путь, вместе с запряжённой четвёркой лошадей повозкой. Охрана также садится на лошадей, а рабы в другие повозки, следующие позади всей процессии…