— Он три года назад, дал одно обещание! Я, тогда, был слишком погружен в себя! Боль раздирала мне грудь! А он, испытывая и боль, и ярость одновременно, пообещал мне, что достанет этого человека, что стал вдохновителем этого события! И, наверно, он почувствовал, что наступил на след… на след этого гада…
Более Гамилькар не произнёс ничего, погрузившись в раздумье…
Диархон, увидев это, повернулся к остальным, поняв, что не стоит сейчас отвлекать Гамилькара.
— Меня зовут Диархон! — протянул он руку Антонию. — Прости за первое впечатление! Просто, после разразившегося мятежа, когда тебе в спину суют нож и предают кресту люди, с которыми долгое время жил в походной палатке, все это невольно отражается на доверии к людям! Но, я рад, что Гамилькар, так вступился за тебя! Это говорит о твоей надёжности! Как ты попал к нам, Элиот?
— Меня взяли в плен бесчувственного, в одном из последних сражений на этой войне! Гамилькар, оставил меня поправляться на его галере, а после, я стал помогать ему, готовить пленных к обмену в Италию. Так я узнал его поближе и понял, что в Риме полностью извращена и оклеветана целая народность и один из главенствующих в ней РОДов! Я решил поближе узнать ваш народ, воюя в мятежной войне на вашей стороне! — прямо и спокойно объяснил, Антоний свои намерения.
— Ну, что же, я знаю одного римского приимпелярия, который так же, как и ты, попал на галеру Гамилькара и с тех пор не покидает нас! Его, к сожалению, сейчас нет, он в отъезде! Но, по его возвращению, я или Гамилькар, познакомим вас обязательно! Да, я не стал спрашивать его… Ты, Антоний, не знаешь, что за приимпелярия он попросил отвезти в свою семью, полтора месяца назад? Я отвёз его… Очень слабый был, тот приимпелярий от ранений! И я думал, что не довезу его, что он отправится к Плутону, не добравшись до города! Но, Боги дали ему сил, и он перенёс переезд! Он сейчас в доме Гамилькара… под присмотром его домашнего лекаря.
Лицо Бриана изменилось, на нем выступили признаки большой заинтересованности о услышанном.
— Приимпелярий? Полтора месяца назад? Меня пленили примерно около двух месяцев! Это совпадает с моим пленением! Значит ли это, что ещё кого-то из того ночного «дела» спас Гамилькар?
Диархон понял, что Антоний не знает ничего о том приимпелярии… и отреагировал:
— Да… он многим сохраняет жизнь.
— Да, наш Вождь такой! Прошлый раз было тоже двое! Приимпелярий и декан! А теперь Трибун и приимпелярий! — подал голос один из воинов, подошедший к ним. — Это было в том же бою, Антоний! Его звали приимпелярий Целий! Да… именно так звали того воина, которого хотели заколоть наши жрецы Молоха! Но, Гамилькар не позволил им этого сделать! Он был в лагере на Эрике, Антоний! Ты что, правда, не знал об этом? Он, в бою пробился к Вождю и хотел его пронзить со спины тяжёлым пилумом! После этого он был сражён стратегом… У него ранена правая рука, и разрублена часть лица и черепа! Но Барка говорит, он выживет! А если это говорит наш стратег — то так и будет. — Закончил объяснения воин и обнял Диархона. — Ну, здравствуй старина!
— Гикет!!! Как ты оказался здесь? Я тебя не видел с того самого времени, как тебя привезли на мою галеру чуть живого, после того вашего визита в храм Молоха! Тебя и Теоптолема и ещё кого-то, уже не помню всех?!
— Я остался с Гамилькаром, после того как помог добраться сюда делегации Сарафа! И тот бой, на галере Антония, был для меня той точкой, после которой я уже не захотел возвращаться в политику! Скучно! Так ты, скажи? Ты же был в доме Баркидов!? Жив тот латинянин?
Эти слова, предвосхитили вопрос, который готов был сорваться с уст самого Антония! Антоний превратился вслух…
— Тот приимпелярий? живой! Правда, очень слаб! Но он, как ни странно, в доме не один воин! За ним приглядывает ещё один! Очень серьёзный… Он ему носит кушать и долго смотрит на него, думая о чём-то своём! Так было очень долго! Они смотрели друг на друга и молчали… Сейчас, они стали о чём-то говорить. Но, замолкают, если кто-то входит к ним! Вдвоём им явно веселее и интересней! — подумав, подытожил Диархон.
— Так о ком, о ком ты, говоришь? — не догадался, не понял Гикет.
— Он говорит о моем сыне, Ганнибале! — Вдруг громко произнёс Гамилькар.
Он уже подошёл к ним, и услышал часть разговора…
Гикет и Антоний, удивлённо посмотрели на Диархона. Тот улыбнувшись, кивнул…