Несмотря на утро, на площади было довольно людно. Антоний, чтобы не показать мятежникам своё присутствие, развёл свой отряд по прилегающим башням у ворот, усилив наблюдение, как на самих башнях, так и на площади. Хотя его сторона, считалась самой неблагоприятной для нападения мятежников, Антоний, осмотревшись, пришёл к выводу, что это обманчивое мнение. Корт считал, что в прилегающих богатых домах горожан, есть вооружённая охрана, которую в случае нападения можно будет применить на своей стороне! Но это было бы возможным, при совершенной лояльности горожан к суффетам Карфагена, а в городе наблюдалось брожение мнений. И неизвестно ещё, на чьей стороне окажутся эти отряды! Так рассудил Антоний, осмотрев площадь! В его голове созрели мысли о проведении ряда мер, которые помогут в обороне ворот в случае нападения, и он, с присущей ему твёрдостью, стал проводить их в жизнь и ожидать развитие событий…
Глава 14
В лагерь Матоса прибыли послы от Гамилькара. Посольство было совсем небольшим — всего три человека. Но, одним из них был Гикет. Его знали многие в корпусе Гамилькара. Гикет в прошлом, до того, как ушёл в политику совета суффетов, был в соратниках у Барки и, поэтому, старожилы корпуса знали его отвагу и непререкаемую честность. Узнав о его прибытии, Матос созвал на совещание своих ближайших сподвижников. В шатре Матоса, произошёл обмен мнениями по встрече Гикета.
— Что ему здесь надо? Надо пленить его, как мы пленили других! Посадим в яму к Гиксону, пусть посидит там, и ждёт нашего решения! — Кричал Авторит. — Чем меньше у Гамилькара, останется таких соратников как Гикет, тем легче нам будет справиться с ними!
— Ты галлат в своём уме? Ты предлагаешь перейти нам границы, за которые не перешёл Спендий? — отреагировал известный и уважаемый в корпусе полугрек, наёмник из Масилины, Поликарп.
Он, совсем, недавно, присоединился к восстанию, прибыв в числе последних наёмников из Сицилии.
— Я, с Гикетом, вышел из окружения у Гелы, девять лет назад! А ты, пробывший в корпусе всего лишь два последних года, советуешь совершить мне такое гнусное предательство?! — продолжил Поликарп.
Глаза его налились гневом. Его взор сверлил галлата и его приближенных, не как соратников, а скорее, как врагов.
— Да, Поликарп, предлагаю! А кто нас послал почти в центр Африки?! Разве не магнаты Карфагена, с молчаливого согласия Барки? Замысел был у них один! Чтобы как можно больше воинов, из нас, остались там навсегда, сгинув в пустынях и джунглях! Укусы змей, мух, членистоногих — все бы это сделало своё дело! А ты, теперь, будешь защищать их? Жалеть? А они нас жалели, отправляя на явную гибель? Да и какая, лично мне разница Гиксон или Гикет, скучают в наших ямах? Вы, что, все ещё, собираетесь заигрывать с Гамилькаром?
— Я не стоял в строю с Гиксоном!? А с Гикетом стоял! И если он сюда приехал по своему желанию? То и уедет по нему же! Клянусь воительницей Афиной, все, кто встанут на его пути, будут есть кровавый песок, который оросят собственной кровью! — Поликарп не шутил, это знали все, кто служил с ним. Поликарп наполовину обнажил свой меч, сверля взглядом Авторита и его свиту.
— Друзья, постойте! Не стоит ссориться по столь незначительному поводу!
— Да, Поликарп, успокойся! Ведь, ещё никто не принял сторону Авторита!
— Давайте хоть выслушаем, что хочет предложить Гикет?
Раздались успокаивающие голоса со всех сторон. Военачальники, встали меж Авторитом и Поликарпом, стараясь их успокоить и отвлечь от ссоры.
— Я даже слушать его не хочу! — Авторит, вырывался от окруживших его сослуживцев, его разъедала желчь. — Мы подняли знамя восстания! Зачем нам слушать своих врагов?
Матос хранил молчание, наблюдая за всей ссорой. Он о чём-то думал, слушая ссорящихся соратников. Скорее всего… он просто ждал, какая сторона победит в этом споре… и уже от этого, хотел принять своё решение насчет встречи в Гикетом. В это время распахнулись сворки полога шатра и в внутрь его, быстрой походкой вошёл Сергий Коста, в сопровождении двух воинов.
— Наконец-то, Сергий! — искренне обрадовался Матос, — прибыл посол от Гамилькара. Это некто Гикет. Наш бывший соратник. Его многие знают, как бесстрашного и честного воина! Что нам делать? Он ведь может своими речами воздействовать на умы своих бывших соратников?
При этих словах, лицо Авторита скривилось в усмешке. После появления в лагере этого латинянина, он стал заметно пользоваться доверием Матоса все меньше и меньше… и это медленно разъедало его изнутри. Матос, все меньше спрашивал мнение самого галлата и все больше полагался на мнение латинянина. Авторит полностью утрачивал своё влияние на ливийца, вызывая открытую враждебность и ненависть к Косте. Этот хитрый латинянин, так втёрся в доверие к Матосу, и произошло это так быстро, что Авторит уже проклинал тот день, когда не решился казнить всех прибывших с ним, под предлогом поимки пресловутых, засланных убийц вождя Матоса, отправленных Спендием!.. Но сам, Авторит, не доверял никому, ни Спендию, ни Матосу! Но… об этом он ни говорил никому… до времени.