— …Не понимаю, в чем соль самого спора? — говорил в это время Коста. — Выслушать посла обязана каждая цивилизованная сторона?! Матос! Ты же претендуешь на трон Ливии?! Как же, ты, будешь выстраивать отношения, с соседями поправ все устои человеческой морали? Выслушаем посла! В военном искусстве, чем больше ты знаешь о враге, тем ближе твоя победа! — Коста, улыбался во время этой речи, и это сняло напряжение, царившее в шатре ещё минуту назад.
Присутствующие почувствовали облегчение от энтузиазма и уверенности Косты, это разгладило их лица и уняло, бушующие в сердцах, тревоги, по поводу общения с бывшим соратником.
— … Пусть он расскажет, чем дышит враг? Что он нам может противопоставить?! Если боишься, что он, с кем-то, ненароком, перебросится словами по дороге сюда, то лучше ему навстречу отправить кого-то, кто сможет воспрепятствовать этому! Того же Авторита! Пусть встретит врага у ворот и сопровождает его сюда! И по пути следования, как бы невзначай, показывает ему мощь твоего войска, Матос!
Это предложение, сказанное в добром расположении духа и очень дельное, было воспринято многими с одобрением. Даже Матос, просияв лицом, вопросительно, с улыбкой взглянул на Авторита. Совет был деятельный и подходящий…
Этот вариант был оценён всеми, кроме, самого Авторита. Он вспыхнул, отвечая на слова Косты:
— С каких это пор, прибывший в лагерь римский наёмник, распоряжается в нем? Авторит сделай то, Авторит сделай это! Матос, ты хоть сам ещё имеешь собственное мнение? Без слов этого латинского прихвостня! Я здесь, что, последний гонец? Ты забываешь, что подо мной 20 тысяч галлатов! И они не самая худшая часть этой армии! Что же ты хочешь? Чтобы после того, как я высказался совсем не пускать этого пуннийца в лагерь, сам же его поехал встречать? После посыла, никому не известного, римского наёмника? Ты, что, хочешь выставить меня на посмешище?
Лик Авторита горел гневом и яростью, будто ошпаренное ковшом кипятка, выплеснутого ему в лицо! Его свита, видя, как завёлся вождь, тоже стала проявлять враждебность…
— А, что тут случилось до меня? — Непринуждённо спросил Коста, — Авторит высказался против приёма послов?! Ну, в принципе, это не первое его глупое высказывание! Отнесёмся к нему снисходительно! В тех местах, откуда он родом, не было цивилизации! Галлаты даже в гости, друг к другу не ходят! Предпочитая проводить время в диких плясках вокруг костров и округлых камней, кои у них заменяют храмы и светилища (от свет), после того как они ушли от пращуров Севера и одичали, одикарились в скитаниях! Но надо отдать должное им! Они очень требовательны к словам! — Улыбнулся Коста.
Эта язвительная улыбка, окончательно вывела из себя Авторита.
— Не забывай, что мои сородичи, не раз насиловали женщин в твоём городе, после оставления его этрусками! И плясали в нем, на пожарах твоих храмов! — Закипел он.
Он хотел сказать большее, и открыл было рот, но, в последний момент, передумал это делать, взглянув в лицо Косты.
— Да, — подтвердил слова Авторита, Коста, — но, теперь, ваши задницы не могут переправиться, даже, через реку По. А мы можем!
Это было сказано голосом, совсем непохожим на тон приветливого, коим говорил Коста до этого. Его глаза сделались стеклянными и пронзили всех окружающих галлата и его самого холодным взглядом смерти.
Рука Авторита инстинктивно потянулась за мечом, висящим на поясе, взгляд сына волчицы вселял в него ужас…
— Не забывай Авторит! — вдруг, раздался громкий, тяжёлый голос Матоса. — Это я возвысил тебя в своём лагере! Даже среди твоих галлов, есть воины поискусней тебя!
Матос выступил вперёд, дабы избежать кровопролития.
— Ты не обратил бы на меня внимание, если бы тебе не указал на меня наместник Гелы, Скрофа! — так же зло ответил, Авторит, но тут же осёкся, поняв, что сболтнул этим лишнее…