Гамилькар увидел, что Сцевола смотрит только на одного человека из его окружения и, улыбнувшись, заметил:
— Ну что же… Вы можете отойти в сторону и поговорить!
Сцевола, в благодарность, приложил к сердцу руку и, повернувшись, пошёл в сторону. Следом шёл и тот, на кого смотрел всё это время удивлённый Фульвий. Они отошли на приличное расстояние и Фульвий обернувшись, обратился к человеку, шедшему за ним:
— Все решили, что тебя нет в живых! Что ты с ними делаешь, Антоний!
— Я, тогда, не погиб. Но, был оглушён и был бы мёртв, окажись Гамилькар тем чудовищем, о коем все привыкли слышать в Риме! Те картины, нарисованные «хорошими художниками» в Сенате, не имеют ничего общего с настоящим Гамилькаром, Фульвий! Он выходил меня и предложил вернуться домой, но случайно, я узнал, что у Карфагена началось восстание наёмников. И я, как свободный гражданин Республики, решил остаться с ним, чтобы своим мечом, отблагодарить его за сохранение моей жизни! «Ты не обязан мне ничем, Бриан! — сказал он мне, — Твой путь лежит в жизни иной страны, с интересами и культурой, очень далёкими от интересов нашей африканской земли! Мне не нужна твоя гибель здесь, за интересы, которые я, если честно, не могу считать даже своими. Это, скорее всего, мой крест, чем мой выбор! Но сам город и его народ ждёт моей помощи!..»
— Гамилькар прав! — подал свой голос Фульвий, — ты можешь там погибнуть! А за что? Ты осознаешь, на что ты себя обрекаешь?
Сцевола не мог поверить в услышанное.
— Вот-вот! Он закончил свою фразу слово в слово, созвучно с твоей! Да, Фульвий, я полностью отдаю себе отчёт в этом! И, не знаю, почему, но мне очень хочется попасть в Африку?!
— Но, как же, Антоний? А твои родственники? Они, наверное, уже с ума сошли от известия о твоей смерти? Неужели же, ты, не хочешь их обрадовать?
— Здесь все в порядке, Фульвий! Моим родственникам сам Гамилькар, почти сразу, отправил весточку обо мне, чтоб не волновались и не поддавались настроениям от пришедших вестей! И это очень благородно с его стороны, если учесть, что наши военные утопили его жену и сына.
— Я слышал про это. — Сцевола искренне поморщился. — Метелл вляпал нас всех… в такую грязь. Не знаю… отмоется ли когда-нибудь от этого сама Республика?..
После этого Фульвий поднял взгляд на Антония Бриана и улыбнулся:
— Ну, что же, я рад, что повстречал тебя! Повстречал своего соратника, которого считал утраченным и оплакивал как погибшего! Надеюсь, на твоё везение и возвращение из выбранного тобой приключения! Судьба благосклонно оставила тебе жизнь прошлый раз, будем надеяться, что Фортуна не отвернётся и на этот раз! Удачи тебе!
Трибуны, взялись за предплечья и локти друг друга, улыбнулись, и Сцевола, развернувшись к своему строю, скомандовал:
— Центурионы, командуйте движением! — и, не оглядываясь более на Бриана, повёл колонну освобождённых граждан своей Республики через город…
Бриан, проводив взглядом своих соотечественников, вернулся к Гамилькару.
— Ну, что, получил разнос за своё необдуманное решение? — Спросил совершенно серьёзно Гамилькар, глядя ему в глаза.
— Почему, не обдуманное? Мои рассуждения взвешены и подвергнуты тщательному сознательному разбору! Мне не хватило удачи на одной войне, думаю отыграться на другой! — попытался пошутить Антоний, улыбнувшись в конце фразы.
Гамилькар вдруг помрачнел — лицо его отразило внутреннее, глубокое раздумье. Он негромко произнёс:
— Боюсь, Бриан, эта война будет страшнее прежней! Да, и сражаться придётся со своими бывшими соратниками. А это тяжело! Тяжело не только тактически! Но и, потому, что рассудок заполнен воспоминаниями об этих людях, а также, и сердце не хочет их рассматривать в качестве врага! Но, — Гамилькар, тоже, попытался улыбнуться и развеять налетевшую грусть, — есть надежда, что недоверие и ожесточение на той стороне, уступит место разуму и терпению! Ну, а нам, прежде чем мы убудем в Африку, придётся ещё снять гарнизоны Солунта и Лилибея!
Гамилькар повернулся к бывшим пленным соотечественникам:
— Сограждане! Наступил мир, после стольких лет борьбы, который проходил с переменным успехом, для обеих сторон! Но, вы, попавшие в плен, наверное, уже забыли о возможности вернуться домой, готовые к неволе и рабству. Но город не забыл своих сыновей и вот вы на свободе! На этой флотилии, всех отвезут в Карфаген, где вас давно ждут ваши родные! В добрый путь, сограждане! Пусть дорога домой будет вам коротка и легка! Сапфон, командуй погрузкой!