— Остановитесь! Прошу тебя! — услышал он, неожиданно для себя, просящий, немного испуганный голос, обратившийся к нему на греческом диалекте.
Голос принадлежал женщине, в котором чувствовалась больше просьбы, чем того самого испуга… Бриан, с горящими гневом глазами, взглянул в направлении раздавшегося голоса. В шагах четырёх от него, стояла девушка. Её взгляд был направлен на поднятую плеть в руке Бриана!.. Взгляд Антония остановился на девушке… но плеть продолжала находиться в поднятой руке. Взглянув на девушку… Бриан почувствовал, что гнев его… как то мгновенно утих… а его внимание остановилось только на… обратившейся к нему.
Девушка имела тёмные волнистые волосы. Они красиво спадали на её грудь, хотя и были подвязаны на голове золотисто красной лентой. Волосы были оплетены ещё более тонкими, золотистыми ленточками, которые блестели под лучами утреннего солнца. Большие глаза девушки, поднятые в испуге на руку Антония, сочетались с цветом её волос. Они обрамлялись темными домиками бровей и предавали лицу мимику лёгкого испуга. Лицо девушки было необычайно, просто невообразимо красиво. Все линии его были пропорциональны и соразмерны. Темные брови подчёркивали большие глаза, а правильный, тонкий нос подчёркивали алые, пухлые губы. Красота девушки вмещала в себя смесь многих народностей! И эта смесь, произвела на свет чудесный цветок, появившийся для того, чтобы подчеркнуть красоту всех представительниц этих народностей. Каждая из них дала этому цветку по самому прекрасному лепестку, создав необычайное, волшебное соцветие красоты. Фигура девушки была без единого изъяна. Бриан, подняв на неё свой взгляд, был просто сражён красотой незнакомки! Он, медленно, опустил руку, не отрывая взгляда от девушки…
— Спасибо. — Просто сказала она. — Спасибо, что откликнулся на мою просьбу!
После этого она перевела взгляд на упавшего с лошади и бросила ему несколько фраз с небольшой долей гнева и сарказма:
— Это было довольно глупо с твоей стороны, Гисгон! Замахиваться на незнакомого тебе человека?! Бравировать перед ним! Я говорила тебе — до добра это не доведёт.
Она снова подняла взгляд на Антония.
— Кто вы, незнакомец? И куда ведёте такой многочисленный отряд?
Спешившиеся всадники окружили лежавшего, всё ещё стонущего карфагенянина и помогли ему подняться. Бриан бросил плеть в его сторону и, повернувшись к незнакомой девушке, ответил:
— Мы из армии Гамилькара! Что мы здесь делаем? Этого я открыть не могу, даже самой очаровательной царице на свете! Ибо есть на свете военная тайна. Меня зовут Антоний Бриан. Я бывший трибун Римской республики. После заключения мира, решил пройти часть своего пути на этой земле с человеком, сохранившим мне жизнь в одном из столкновений прошлой войны! С кем, я, имею счастье беседовать?
Слова Антония вызвали в девушке искренний интерес.
— Я, Лейла! Дочь Ганнона Великого. Мы прибыли сюда из Карфагена, для участия в празднествах в честь нашего покровителя Милгарта! Нас целая делегация! С нами и жрецы из одноименного храма в Карфагене и танцовщицы для придания торжествам веселья! Есть среди нас и факиры и бродячие артисты!.. — Рассказывала Лейла, глядя в глаза Бриана.
Антоний очарованный её взглядом совсем забыл о нанесённой ему обиде, видимо, ка он это понял, её высокомерным братом…
— Одно ваше присутствие на этом празднике украсит его, как появление на небе солнца! — искренне вымолвил Антоний, не в силах оторвать свой взгляд от девушки.
Лейла пристально поглядела на Антония. Она привыкла слышать комплименты в свой адрес от различных мужчин, но впервые при произнесении этих слов Антонием, ей, вдруг, стало очень приятно и это сразу, в удивлении её сознания, отозвалось учащённым сердцебиением. Она улыбнулась и… благодарно заметила: