Огонь к этому времени почти погас — выгорев, а где и залитый кровью… Все здания вокруг были закопчёнными, как и лица сражающихся людей… Среди всего этого возвышались черные от копоти ворота и прилегающие к ним башни, как будто в ожившей таинственной страшной легенде о заколдованном чёрном замке! Эта леденящая холодом страха сердца людей легенда, воплотилась в жизнь на этой самой площади…
Через четверть часа, из захлопнутых в мышеловке мятежников, в живых осталось не более четырёх сотен. Защитники города, уже упившись кровью врага, стали их брать в плен, правда, брали, только тех, кто бросал оружие. Так сдалось более сотни наёмников, которых воины и Антония и Сапфона, называли по именам, призывая прекратить сопротивление…
Но тут, произошло непредвиденное?! Из-за ворот, с внешней стороны, раздался сигнал. В железном корпусе, хорошо знали этот сигнал! Он призывал прекратить сражение! Сапфон поднял голову на стену…
— Тут конный отряд! — прокричали ему сверху, товарищи Бриана, из тех, что обороняли механизм ворот. — Они хотят поговорить с военачальником! Там Дуфф! Кричит, что это очень важно для Наместника Ганнона!
Сражение утихло и Сапфон, прокладывая себе путь среди своих бывших товарищей, которые расступались, завидев его, прошёл сквозь их строй и поднялся на стену. Он поднялся по башне и вышел, через третий уровень башни, на крепостную стену, ширина которой позволяла ехать по ней на колеснице. Пройдя по третьему уровню полости воротной башни, он осматривал место сражения… То, что он увидел, поразило его… Везде, внутри строения вповалку лежали убитые или умирающие его товарищи, перемешанные с мятежниками, которых по числу было даже больше… Это говорило о том, что нападавшие напали со всех сторон и отряд, охранявший ворота, принял удар отважно и стойко! Видно, часть мятежников, в начале атаки, обошла обороняющихся по стене, взойдя на неё по пролётной башне, в стороне от ворот… Бой шёл во всех внутренних полостях башен, но защитники не только выстояли, но и умертвили всех тех, кто проник внутрь строений. В конечном итоге ворота были закрыты, а последние из мятежников, выпрыгнули с третьего уровня, предпочтя мгновенную смерть на мостовой у ворот, смерти в агонии от ранений…
— Где Антоний Бриан? — спросил Сапфон, осматривая груду убитых врагов у воротного механизма. — Убит?
Он, за миг до вопроса, вдруг, увидел под одним из убитых мятежников, алый султан шлема Бриана… и сам этот вопрос вылетел из его уст… Подойдя к месту, он откинул несколько мёртвых тел мятежников, одновременно, узнав пару из них… и увидел, что это лишь шлем его товарища — самого Элиота, среди погибших здесь, не было…
— Он сражался здесь, но потом его видели на уровне выше! Тут такое происходило Сапфон! Все смешалось! — Говорил ему один из выживших воиновю. — Я видел, как он свалил двух передних «змеев», но что было дальше не знаю! Да, никто тебе, сейчас, толком, ничего не объяснит! Мятежники, кратковременно, открыли ворота, и часть из них (конные) успела вырваться! Но это было внизу! Нам было не до них! Когда мы восстановили контроль над воротами, Антония уже никто не видел! Ни среди мёртвых, ни среди живых! Но много тел лежит за воротами! Их так много упало со стены! Может и его тело лежит там, с внешней стороны ворот?
Сапфон, молча, поднял шлем своего так недолго прослужившего с ним, соратника, который мог стать для него товарищем. Внешних повреждений шлем не имел. Не было и подтёков крови, указывающих на ранение… Складывалось впечатление, будто Бриан, сам бросил шлем, так необходимый в сражении. Сапфон взял шлем трибуна и, хлопнув по плечу беседовавшего с ним воина в знак одобрения их действий, пошёл наверх. Переступая через лежащих, поверженных людей, он вошёл в полость башни и стал подниматься выше, миновав ещё один этаж, на котором и размещался основной механизм ворот, и в который можно было попасть и с другой, прилегающей к воротам, башни. Но, не входя внутрь, он стал подниматься наверх и вышел на площадку крепостной стены, между башен ворот. Он подошёл к бойницам и выглянул из-за них наружу… Внизу, он увидел, примерно, сотню конных. По виду, они мало чем отличались от карфагенской конницы. Такие же крупные кони, такое же оружие. Лишь зелёный кусок материи, в виде платка, перевязанный вокруг шеи всадников, говорил о принадлежности их семье «змей», как они сами себя назвали. Сапфон, находясь на высоте, почти, тридцати локтей, не сразу, высмотрел того, о ком ему сказали снизу!