— Это совсем не так! — из-за стола, подал голос человек в жреческой одежде с тощим, жёлтым лицом.
Глаза его походили на глаза дикой, голодной гиены. По манере говорить становилось ясно, что он не любит слушать кого-либо, а наоборот привык, чтобы слушали его. Он продолжал:
— … Гикет, ты разве не знаешь, что в суффеты выбирают только тех членов Совета, кто непосредственно находится в городе! Баркиды сами исключили себя из числа претендентов на этот пост! Покинув пределы города, они ослабили его! Пусть вернуться обратно и тогда станут полноправными претендентами! И если есть Протектор — то он должен быть в городе, а не в Сицилии!
Военный недолго размышлял над ответом и рёк:
— Карталон вернулся однажды, после своих громких побед, Капитан! Но… ваш жрец Агафон поднёс ему чашу с ядом, на самой встрече! После этого, Баркидам, имеющим столько, недоброжелателей и завистников, правильнее сторонится такого гостеприимства!
Военный, по имени Гикет злобно улыбнулся в сторону жреца.
Лицо жреца застыло… черты исказились… и он «по-змеиному» прошипел целую тираду фраз:
— Скромность ни для кого не была вредна, Гикет. Род Баркидов славен в веках! Но, только, это поколение славного рода покинуло границы города! Покинули… как заговорщики. Где, в данный момент, находится Карталон? После победы при Дрепане, где никто не отнимет его героизм и большой талант стратега, ибо он отличился, как никто другой, он пропал в неизвестность? Куда? И до Дрепана, он отсутствовал несколько лет? Где он был? Это пахнет заговором?! Кстати, при последнем отбытии Баркидов, коварные латиняне напали на храм Молоха, воспользовавшись неизвестными и поныне подземными ходами! Кто им их показал? Это случайность или нет, Гикет? А Агафон пал, защищая храм в неравной борьбе…
— Если у Совета столько подозрений, что ему нужно в моем лагере?.. — вступил в полемику, прерывая жреца Капитона, молчавший до сих пор Гамилькар.
Говорил он, спокойно и не торопясь:
— … Я уже, более трёх лет, не получаю от города никакой помощи — ни в воинских, ни в финансовых вливаниях! Что же Вам ещё надо от меня? Вы своим гениальным выбором стратегов, растоптали собственными слонами победителей Тунесса! Вы утопили половину опытных моряков Гамилькона на мелях Эдгат! А теперь, ещё смеете спрашивать, где мой единственный брат?! Это после их общей победы с Асдурбалом у Дрепана?! А не нам ли, Баркидам, надо подозревать в предательстве «кое-кого» в Карфагене? Вы все подумайте, кому выгодно собрать у города тысячи наёмных кельтов и галлатов? Вы что ослепли… и не понимаете что происходит?! А насчёт нахождения моего брата, жрец, отвечу так: — вам не стоит ломать и так не совсем здоровую голову! Поберегите её!..
Эти слова вызвали у некоторых присутствующих всплеск плохо скрываемой неприязни. Но Гамилькар, совсем, не обратил на это своего внимания. Он продолжал и голос его стал ещё более тверд:
— Кстати, о месте нахождения моего брата знает принц Дидон. Можете справиться у него, если так интересно. Что? Не знаете, где находится единственный прямой потомок царской ветви?! Что же Вы, за правители такие, что разогнали весь цвет своего народа, который служил городу верой и правдой? Может случиться и так, что и я, приму решение оставить Вас с вашей славой и покину берега Африки навсегда! Все, о чём вы мечтали все эти годы, наконец-то сбудется! И ничто не будет преграждать путь Вашему возвышению! Вы этого хотите?! А Карталон выполняет миссию. Миссию намного важнее моей собственной, ту которую никто не может выполнить из всех нас вместе взятых!
— Какую? — Глаза жреца сузились, и сквозь эту узость сквозило вековой злостью и враждой.
— Я же сказал, ВАЖНУЮ! — спокойно отреагировал Гамилькар, выделив последнее сказанное и… тут же потерявший интерес к тощему жрецу. Он отвернулся от жреца, как от надоедливой уличной торговки. — Так, что же Гикет, привело столь многочисленную делегацию в мой лагерь?
— Не сердись Гамилькар, — вступил в разговор ещё один из прибывших, он был одет в одежду богатого горожанина. Это был представитель совета Магнатов города, — Не все разделяют точку зрения, бытующую в недрах Священной Касты. Мы всегда относились с уважением к роду Баркидов! Чествуя их, как самых доблестных защитников нашего города! Мудрая Танит, распространив своё покровительство на наш город, призвала ваш род, как защитника его интересов! Вот и сейчас город нуждается в твоей помощи! Только эта помощь уже нужна в другом ключе! Не с оружием, на поле брани, а за столом мирных переговоров! Не в силе твоего корпуса, прозванного «железным» даже врагами! Не в скорости твоей доблестной и несокрушимой конницы! А в мудрости твоего слова, взвешенности твоих доводов, правильности твоих суждений, умения извлекать правильные выводы из сложившейся ситуации и самое главное — непререкаемости твоего авторитета у самого врага! Все это очень нужно в предстоящих переговорах с Римской республикой! Ты один, не потерпел поражения от римлян, а напротив наносишь им урон за уроном! И поэтому, твоё слово будет для них намного весомей, чем слова любого другого из нас. Именно, поэтому, я, от имени совета Магнатов города, прошу тебя, согласиться вести переговоры с Римом, в качестве главы особой, делегированной группы граждан Карфагена! Здесь, среди нас, присутствуют и другие послы, присланные и Советом Пентархий и Советом Тысячи Одного горожанина, а также царского родового Совета Ста Четырёх! Все они присоединяются к моим словам! — говорящий оглядел всех прибывших с ним и те, поднявшись, согласно закивали головами, поддерживая слова горожанина, имя которого было Сараф.