быстрее, чем с его подчиненными. Короче говоря, лейтенант бровью шевельнул, а
шлагбаум уже поднят. И машины потихоньку пошли.
Мы мирно въехали в Союз! Мирно! Без обысков и отбора оружия! По всем
инструкциям, погранцы были обязаны нас никуда не пропускать. Вплоть до ареста. С
обыском и изъятием колюще-режуще-огнестрельного. Ох, посмотрел бы я на эту
картину... Но без нее лучше. Молоток Фима!
И я молоток! В который раз себя хвалю, что не отказался от его предложения тогда, в
девяносто втором. Хотел ведь, на волоске висело...
Привел Фиму Палыч. Палыч в рукопашке бог и царь. Всю жизнь натаскивал ребят из
нашей конторы и еще парочки аналогичных. А легендировалось это под секцию самбо.
Совершенно открытую. Секция работала и с самыми обычными людьми. Вот Фима и был
таким обычным. Разве что занимался с четырех лет, да Палыч его по нашей программе в
последнее время тренировал. Даже пересекались пару раз на тренировках.
Вот тут Палыч и привел его ко мне. Я тогда в сильном разброде был. Из конторы
выперли. Прицепились к ранению и комиссовали. Любому дураку ясно, что касательная
царапина - предлог. Разгоняли нас. "Реорганизовывали". Причем гнали лучших.
Профессионалов. Всякая нашлепка бюрократическая оставалась.... Вот и я попал под
гребенку. Куда было деваться, совершенно непонятно. На гражданке ни профессии, ни
связей, хоть в бандиты иди...
И тут Фима появился. Ну что Фима? Мальчик, двадцать два года, окончил институт,
начал заниматься бизнесом. Даже неплохо начал. Для первых месяцев. Под бандюков
ложиться не хочет, ищет нормальную охрану. Не крышу - охрану. Не глуп, верю. Но нет
за ним никого и ничего. Через пару-тройку месяцев накроется его фирма медным тазом, и
все проблемы. А еще - еврей. Нет, я не антисемит. Но из казаков я. А казачество всегда
евреев не любило. И семья, соответственно, у нас антисемитская. Исторически. Некое
послабление с деда началось. Он во время войны вместе с одним евреем воевал. От самой
границы и до своей гибели в сорок третьем. И писал с фронта: "Если бы все люди были, как этот жид, давно коммунизм на всей Земле построили. Славный казак!". Вот тогда у
моей бабушки настрой и заколебался. А когда в сорок седьмом тот парень в гости
приехал... Вещи привез, что от деда остались, фотографию рейхстага с надписью
"Василий Нестеренко". И указал, где дед похоронен... В общем, антисемитами мои предки
быть перестали. Но любовью и близко не пахло...
В общем, хотел я Фиму подальше послать. Но по привычке своей, годами
выработанной, сразу не ответил, взял пару дней на размышление. А вечерком нашло
настроение альбом семейный полистать. Дошел до той фотографии с рейхстагом. Смотрю,
а пониже дедова имени... Я глазам своим не поверил. Лупу схватил. Точно. Ниже дедова
имени, буковками поменьше, как будто в тени деда, написано: "Абрам Фридлендер"!
Вот тут я подхватился! Наших еще не всех поувольняли, так что Фиму я по базам
мигом пробил. Точно! Внучатый племянник того самого дедова сослуживца.
После этого, понятное дело, согласился. Что же я за сволочь буду, если не помогу
внуку того, кто закрыл глаза моему деду? И плевать, выстоим мы с ним, или нет. Да
выстоим, раз деды вместе выстояли, то и нам сам бог велел. Между прочим, я эту
карточку с тех пор всегда с собой ношу. Она и сейчас в кармане "горки".
Ни через два месяца, ни через три, Фимина фирмочка не сгорела. Голова у него прямо
Дом Советов... Таких в мире один на миллион, если не на миллиард! Через год он уже был
крут. И моя служба росла потихонечку. Набирал ребят. В те годы многих вышвыривала на
улицу новая власть. А как-то зашел с Фимой разговор о кадровой политике. Вот тут
работодатель меня и ошарашил.
- Бери всех стоящих, - говорит, - когда этой стране потребуются лучшие в мире станки,
ей потребуются и лучшие в мире бойцы. По деньгам мы и тысячу человек прокормить,
вооружить и натренировать можем.
Так, можно сказать, и сбылась моя мечта. Тысяча, конечно, перебор, но сотню набрал.
Вот она, почти вся здесь. Может, и не лучшие в мире, но одни из лучших...
г. Варшава, Президентский дворец.
Бронислав Коморовский, Президент Ржечи Посполитой Польской
- Пся крев! Такой шанс построить Великую Польшу от можа до можа, причем до
Охотского!. На Leopard 2A4 против "тридцатьчетверок"! - Бронислав Коморовский, уже
почти три месяца как президент страны, не находил себе места от возбуждения. - Конечно,
их всего чуть больше сотни, но и Т-72 для сорок первого можно считать супероружием...
Русские беззащитны! Главное, действовать быстро, пока не налетели другие коршуны. И
союзникам ничего не сообщать, а то пригребут всё себе. Сейм тоже не нужен, утопят в
говорильне. Надо действовать. И очень быстро! А если что, нового Лжедмитрия долго
искать не надо - товарищ Власов как раз под боком, из-под Львова свой четвертый
мехкорпус вывести пытается...
Не будучи военным, Бронислав, тем не менее, любил быстроту и четкость выполнения
своих приказов. И 27 октября 2010 года Войско Польское начало наступление по всей
протяженности границ с Россией, Белоруссией, Литвой и Украиной. Почти двести тысяч
жолнежей, ревя моторами, при поддержке семи сотен танков и тысячи БМП, надвигались
на обреченного противника. На каждые два танка и три "бехи" приходилось всего по
четыре километра государственной границы. Остальные двести танков и триста
"коробочек" оказались немножко не на ходу. Увы, последние поставки советской техники
осуществлялись почти тридцать лет назад.
Первые проблемы возникли в Прибалтике, где поляки ничтоже сумнящеся ворвались в
оперативные тылы группы армий "Север". Немцы сориентировались быстрее. И
неожиданно обнаружилось, что "ахт-ахты" всё же опасны для "Леопардов", а прошедшие
всю Европу солдаты вермахта, хотя и вооружены намного хуже, но воевать умеют
значительно лучше неожиданного противника. Техническая отсталость немцев давала
себя знать, но, неся огромные потери, они к вечеру всё же перемололи значительно
уступавшие им по численности и выучке польские части. Не помогли даже брошенные на
помощь спецвойска. Все две тысячи польских спецназовцев героически пали в боях,
увеличив потери врага еще на десять тысяч человек. Остатки польских войск, бросая
технику и оружие, бежали, сея панику среди собственного населения. Поляки ждали
контрнаступления немцев. Тех самых, из сорок первого года. На их счастье у Вильгельма
фон Лееба не осталось для этого сил. Утром 28 октября 2010 года он принял решение о
прекращении боевых действий остатков своих войск против РККА.
В Белоруссии и на Украине дела поляков шли не лучше. Легко сметя пограничные
заставы, доблестные польские части ворвались на территорию противника, где
немедленно увязли в грязи. Не прекращающийся уже больше суток ливень превратил и
без того не слишком хорошие дороги в болота, где застревала даже хваленая современная
техника. Несмотря на почти полное отсутствие сопротивления за день удалось
продвинуться не более, чем на сотню километров. Вымотанные маршем и непогодой
части расположились на ночлег в подвернувшихся деревнях и мелких городках.
Увы, население западных областей Украины и Белоруссии еще не забыло прелестей
вхождения в состав Польши и "любило" поляков куда больше, чем "большевистских
оккупантов". А кавалерийские дивизии РККА выбрали эту ночь для налетов в духе батьки
Махно. Не имевшие никакого боевого опыта часовые снимались быстро и беззвучно.