Из окна, расположенного высоко над улицами-каньонами Нью-Йорка, на закат кометы смотрел одинокий человек. В течение этой ночи новости из Амстердама, Гонконга и Вальпараисо проходили через его уши, мозг и пальцы - из щелчков телеграфа в щелчки печатной машинки, - а после тиражировались типографией, расположенной в здании под ним. Он стоял у открытого окна, и сигарета апатично поникла у него меж пальцев. В свете свисавшей с потолка лампы с зеленым абажуром глаза человека выглядели очень усталыми.
Внезапное металлическое дребезжание, раздавшееся в другом конце комнаты, привело мужчину в чувство. Тотчас отвернувшись от окна, он поспешил к рабочему столу. Опустившись на стул, он быстрым, отработанным движением заправил в печатную машинку лист бумаги и начал отстукивать копию сообщения. Однако по мере того, устройство рядом с ним исторгало из себя щелчки, тело мужчины все сильнее напрягалось, а руки ударяли по клавишам с внезапно возникшей неуклюжестью. Когда стрекотание в динамике стихло, оператор некоторое время сидел в неподвижности, уставившись на только что напечатанные слова. Сотрясаемый дрожью, он поднялся со стула и, еле волоча ноги, подошел к окну.
Вокруг него и под ним раскинулся спящий город - безмолвный в первых лучах серого рассвета. На западе маячили Джерсейские высоты - темные силуэты на фоне неба. А невысоко над ними развернулась гигантская комета, чье сияние слегка ослабло в бледном свете зари. Именно за ней, за кометой, наблюдал, стоявший у окна мужчина. Лицо - белое, губы - беззвучно шевелятся.
- Обречены! - прошептал он.
Издалека вдруг донесся свист буксиров, громкий и резкий. Свист прекратился, а слабое эхо произнесенного человеком слова насмешливым бормотанием отдавалось у того в ушах: "Обречены!"
Внезапно оператор обернулся и, потянувшись к телефону, нажал на кнопку у основания аппарата. Когда он заговорил в микрофон, его голос был сухим и ровным.
- Коллинс?- спросил он. - Это Брент, первый ночной оператор. Прими-ка только что поступивший бюллетень. Готов?
"Вашингтон (округ Колумбия), 14-го июня. Специальный бюллетень. (Копия для всех газет). Астрономы Вашингтонской обсерватории только что обнаружили, что в результате своего таинственного ускорения Земля покинула правильную орбиту и теперь стремительно движется сквозь пространство навстречу голове кометы. Последние спектроскопические наблюдения показывают, что в коме и хвосте кометы присутствуют бескрайние объемы ядовитых газов. Таким образом, если Земля не изменит нынешний курс и войдет в голову кометы, то всю жизнь на планете ждет быстрая смерть от удушья. Согласно оценкам, еще до полуночи Земля, вне всяких сомнений, угодит в гравитационный захват кометы. После чего до конца останется всего несколько часов".
В ту ночь, когда гигантская комета вновь взошла на востоке, она полыхала в небесах точно огромное море зеленого огня; ее вращающаяся кома заполнила половину небосвода, а блистающее ядро испускало невыносимо яркое сияние. И свет ее падал на обезумевший от страха мир.
Крики мужчин, рыдания женщин, плач детей... Звон колоколов и завывания сирен, возвещавших об охватившем землю ужасе... Напевные голоса толп, склонивших колени в слезливой молитве, и хриплые голоса тех, кто призывал молившихся к покаянию... Рев автомобилей, гнавших на север, юг, запад и восток в слепой попытке отыскать спасение там, где его не было... Все эти звуки, как и десять тысяч других звуков, слились в один чудовищный вопль крайнего ужаса, что вырывался у всего мира, словно тот обладал одним общим голосом.
Но по мере того, как часы неотвратимо сменяли друг руга, а море огня в небе делалось все шире и все ближе, миром овладевало странное спокойствие. Смолкли безумные крики и молитвенное бормотание, обезумевшие от страха фигурки попадали на мостовую и теперь валялись на улицах, погруженные в апатию безнадежного ужаса. Это был конец. Для Земли, для человечества и для всех трудов его. Конец. И вот, охваченная равнодушием тупого отчаяния, притихшая, точно населенный мертвецами мир, наша планета летела навстречу своей участи.
В ту самую минуту, когда судьбоносное сообщение из Вашингтонской обсерватории разносилось по земле, Марлин покинул деревушку Гарнтон и через озеро направился к побережью Онтарио. Таким образом, пока весь мир корчился от вызванной тем сообщением паники, Марлин пребывал в полном неведении. В течение двух дней, проведенных им в Гарнтоне, Марлин успел прочесть в газетах первые две депеши Лорроу, касавшиеся внезапного ускорения Земли. Но, как и большинство людей на земле, он не придал им особого значения. И когда этим утром Марлин оставлял деревню, его мысли ничто не омрачало.
Он пустился в плавание на небольшом рыболовецком баркасе. Аромат этой ветхой посудины, снабженной шумным мотором, ясно говорил о ее предназначении. Марлин случайно выяснил, что владелец лодки - высокий молчаливый рыбак с обветренным лицом - собирается на рассвете пересечь озеро, и уговорил его взять на борт пассажира. Так что, когда на рассвете маленькое судно отчалило от берега, Марлин сидел на носу и вглядывался в лоскуты серого тумана, растекавшиеся по озерной глади.
Баркас с пыхтением тащился сквозь вздымавшиеся завесы мглы. К тому времени, как туман рассеялся, земля позади них превратилась в тонкую пурпурную линию. Затем, когда исчезла и она, стало казаться, что лодка движется по безбрежной водяной пустыне.
Солнце на востоке поднималось все выше, озаряя мир золотистым светом, и, пока они медленно двигались через озеро, Марлин беззаботно насвистывал. В тот момент мир казался ему невероятно светлым и дружелюбным местом.
Суденышко ползло по освещенным солнечными лучами водам уже в течение двух часов и, по прикидкам Марлина, должно было преодолеть по меньшей мере половину озера, когда над линией горизонта начал вырастать остров. Вначале это было просто черное пятнышко. Но по мере их продвижения вперед пятно быстро разрасталось в невысокую, темную массу. Марлин с живым любопытством оглядел остров, а потом повернулся к своему спутнику, молча стоявшему у штурвала.
- Это что за остров? - спросил он, ткнув большим пальцем в сторону суши.
Секунду рулевой внимательно смотрел вперед, затем вновь перевел взгляд на Марлина и сказал:
- Логаном зовется. Я не шибко часто мимо него хожу.
- Дикое, похоже, местечко, - заметил пассажир. - Там кто-нибудь живет?