Сам Майк мало что помнил о первых мгновениях этой встречи. Он ненадолго потерял сознание, а когда пришел в себя, то увидел лежащую на животе женщину с очень добрым лицом. Она держала его за руку и говорила, что спасатели скоро будут на месте. Майк дрожал всем телом. Он понимал, что ему не удастся расстегнуть ремень безопасности, пока он не ослабит его натяжение, однако этот маневр оказался ему не под силу. У Майка был «вольво» старой модели, не снабженный воздушными подушками, но защитные дуги и ремень безопасности спасли ему жизнь. Подоспела помощь в лице двух очень молодых парней-спасателей. Им удалось расстегнуть ремень, вынуть Майка из машины и уложить его на носилки. Его отвезли в региональную больницу Западного Вермонта, куда примчалась и Мэг. Врачи внимательно осмотрели все его ушибы и синяки, а рентгеновские снимки засвидетельствовали тот удивительный факт, что Майку удалось избежать более серьезных травм. Еще удивительнее было то, что, когда его машину перевернули крышей вверх, выяснилось, что она также отделалась лишь вмятинами и царапинами и даже не нуждается в буксировании. Ее своим ходом доставили в ближайший гараж для косметического ремонта.
Когда Майк оправился от скованности, не позволявшей ему нормально двигаться на протяжении нескольких дней после аварии, он взял машину Мэг и поехал к месту происшествия. Он не был знаком с обитателями этой фермы, хотя видел ее всякий раз, выезжая из города на север. Жилой дом с остроконечной крышей и застекленным крыльцом стоял довольно близко от дороги. Несколько поодаль располагался гараж, судя по всему, построенный еще до наступления эпохи внедорожников. Позади дома виднелся хлев, а дальше до самого леса расстилалось пастбище. Дом и гараж были окружены редкой изгородью из жердей, ближайшую к дороге, часть которой Майк разнес во время аварии. Подъезжая к дому, он обратил внимание на глубокую колею, взрытую крышей его автомобиля. Возле взломанного забора стоял, накренившись, треснувший посередине столб с останками обезглавленного Майком почтового ящика Квинни.
Майк приехал, чтобы принести им свои извинения, хотя в том, что его занесло на покрытой «черным льдом» дороге, его вины не было, а также предложить оплатить связанные с происшествием убытки. Это нельзя было назвать пустым жестом, потому что обитатели фермы вполне могли поймать его на слове. Местные фермеры жили под постоянной угрозой банкротства.
Его прибытие разбудило двух овчарок, лай которых донесся из-за гаража еще до того, как сами овчарки сломя голову бросились бежать к машине. Майк немного поколебался, прежде чем открыть дверцу автомобиля. Овчарки, похоже, были очень недовольны его вторжением. Затем он рассудил, что они не могут быть чрезмерно злыми, поскольку в этом случае никто и никогда не смог бы навестить их хозяев. Он оказался прав. Лай смолк, едва он открыл дверцу.
Он попытался подружиться с псами, бочком пробираясь к входной двери («Хороший мальчик! Ну, ну, мальчик!»). По пути он заметил баскетбольный обруч, закрепленный над воротами гаража, роликовую доску на крыльце и накрытый голубым брезентом джип у стены дома. Он предположил, что среди его обитателей есть мальчик-подросток. В тот день он так и не познакомился с Сайласом, зато познакомился с его матерью, Анной, открывшей ему дверь. В ней Майк тут же узнал женщину, державшую его за руку, пока он висел вниз головой в перевернутом автомобиле.
Майк представился и вошел.
— Я приехал, чтобы поблагодарить вас и оплатить ущерб, нанесенный вашей ограде и почтовому ящику, — пояснил он.
Она приложила руку к вырезу вязаной кофты, и Майк проследил взглядом за ее жестом.
— Может, вы присядете? — спросила она, кивнув в сторону кухонного стола. Она тут же принялась наполнять чайник водой. Майку показалось, что она не столько преследует цель приготовить угощение для гостя, сколько стремится чем-то занять себя.
— Спасибо, — сказал он.
Сняв перчатки, Майк положил их на стол рядом с голубой вязаной салфеткой и расстегнул пальто. Он догадался, что Анна Квинни еще не успела принять душ, потому что ее светло-русые волосы были примяты с одной стороны и слегка всклокочены с другой. Она была одета в джинсы и свитер, что подчеркивало ее широкие бедра и длинные ноги. Под кофтой нетрудно было различить красивой формы грудь. На свежем лице Майк не заметил ни следа косметики. На вид ей было около сорока.
— Кофе или чай? — спросила она.
Судя по чайнику, кофе у нее был растворимый, поэтому Майк выбрал чай. Прислонившись к кухонной стойке, она привычным жестом сложила руки на груди. Майку показалось, что она заняла оборонительную позицию.
— Как вы себя чувствуете? — наконец поинтересовалась она.
— На удивление замечательно, — отозвался Майк. — К счастью, все кости оказались целы. Я немножко потрепан, но цел и невредим. Все в порядке, — повторил он, словно пытаясь ее в чем-то убедить.
По облегченному вздоху, сопровождавшему ее улыбку, можно было предположить, что она опасалась судебного иска.
— Мы звонили Гэри, — сообщила она. Майк знал, что она имеет в виду Гэри Квинни, начальника полицейского участка Авери, а также родного брата Оуэна Квинни. — Он сказал, что у вас, похоже, все хорошо. Когда это случилось, мы были на кухне. Раздался такой грохот, что мы подумали, будто на дорогу упал самолет.
Кувыркаясь в машине, Майк вообще ничего не услышал, но ведь он потерял сознание, так что, возможно, его машина и в самом деле огласила окрестности такими жуткими звуками, какие описывала Анна Квинни.
— Сайлас решил, что началось землетрясение, — добавила она.
— Вот это да!
— Сайлас — это наш сын. Ему четырнадцать.
— Восьмой, девятый класс?
— Восьмой, — ответила она и назвала местную среднюю школу. — Оуэн, мой муж, в хлеву. Он сейчас придет.
«Хорошо», — подумал Майк. Денежные вопросы он предпочитал обсуждать с мужчинами.
Кухня была очень маленькой. Посередине стоял круглый деревянный стол, вокруг которого были расставлены небольшие плетеные стулья; на одном из них сидел Майк. Его стул был расположен у самого камина, так близко, что он мог бы коснуться его, протянув руку. Но в очаге стояла «корзина с сухоцветами, так что, судя по всему, камином не пользовались. На каминной полке красовались различные украшения в фольклорном стиле: вырезанная из дерева рождественская елка, пейзаж в стиле примитивизма, который, как он узнал позднее, Анна Квинни написала сама. Дверца холодильника, также находящегося на расстоянии вытянутой руки от Майка, только с другой стороны, представляла собой сплошную мозаику из фотоснимков, газетных вырезок, календаря с отмеченными ручкой памятными датами, бланков заказа и магнитов, отражающих местные реалии. Со стола, за которым он сидел, еще не убрали всю посуду после завтрака, и возле локтя Майка стояла белая тарелка с крошками от гренок и каплей красного желе в центре. Невзирая на беспорядок, а может, именно благодаря ему, кухня показалась Майку очень уютной.
После первого свистка чайника, как будто откликаясь на его зов, вошел Оуэн Квинни. Майк встал и представился.
— Да, я знаю, кто вы, — ответил Оуэн, вешая свою толстую клетчатую куртку на крючок в прихожей. Он потер ладони, предвкушая ленч.
У него было тело настоящего фермера: сильные руки и ноги, но под рубашкой выступал животик. Несмотря на обветренное лицо и красную шершавую кожу рук, он был очень привлекательным мужчиной. Темно-каштановой шевелюре позавидовал бы любой его сверстник, но Майк сразу обратил внимание на его глаза, зеленовато-карие, в окружении мелких морщинок, придававших их обладателю проницательный и почему-то слегка озорной вид.
Оуэн Квинни подтянул к себе стул и оседлал его задом наперед, сложив руки на спинке. В одну из трех чашек Анна насыпала порошок какао, которое, как догадался Майк, предназначалось Оуэну.
— Мы думали, вам конец, — с улыбкой сообщил Оуэн, демонстрируя щель между двумя передними верхними зубами. Он был ровесником своей жены, и от него пахло овцами, холодным воздухом и беконом. — Мы с Сайласом выбежали из дома и увидели вас, висящего вверх ногами в машине. Мы подумали, что вы или уже умерли, или вот-вот это сделаете, и я сказал Сайласу: «Беги в дом, вызывай “911”». А Гэри, хвала Господу, примчался в одно мгновение и вытащил вас наружу. — Он присвистнул. — Ну, у вас и машинка! — Он помолчал. — «Черный лед» — это страшная штука. Просто жуткая. Теперь, когда с вами все в порядке, я могу сказать, что это послужило хорошим уроком для Сайласа. Его эта история напугала до смерти. Через год-другой он захочет получить права. Всех этих зеленых и самоуверенных юнцов надо хорошенько пугать, прежде чем они выедут на дорогу и убьются. Гэри может подтвердить. Два года назад тут погибло пятеро местных старшеклассников. Ездили на вечеринку в Паултни, а на обратном пути потеряли управление, машина съехала с холма и врезалась в столб. Одну девочку нашли на дереве футах в ста от дороги. Так что их надо пугать. Ваш беспомощный вид послужил ему отличным уроком.