– Теперь уже не имеет значения, чего хочу я.
– Я скорее поверю, что ты сам сможешь родить, чем позаботиться о малышке.
Андреас добродушно фыркнул. Наоми больше всего на свете мечтала выцарапать ему глаза. Пришлось собраться с силами и прибегнуть к дипломатии, чтобы разрешить ситуацию.
– Послушай, Андреас, если тебя мучает совесть из-за того, что не был рядом с Петросом, когда он в тебе нуждался, а теперь ты решил сделать что-то для его дочери, можешь не волноваться. Петрос умер, его не вернуть, и, что бы ты ни сделал, это ему не поможет. Если в тебе проснулись какие-то абсолютно чуждые позывы позаботиться о Доре, просто заглуши их до тех пор, пока они не иссякнут.
– Я не сомневаюсь, что ты просто замечательная тетя.
– Я для Доры гораздо больше, чем только тетя. Я родила ее! Надин с Петросом так сильно хотели ребенка, а ей не удавалось забеременеть и выносить его. Я стала суррогатной матерью.
– Я знаю. Твоя связь с ней не имеет значения. Важно, что Петрос хотел, чтобы я был в ее жизни.
Наоми держалась из последних сил.
– Когда это он вообще объявил тебе об этом, так сказать, желании? По телефону? Когда, как ты утверждаешь, он не просил тебя приехать, чтобы увидеться перед смертью?
– Это как раз то, что я хотел сказать, а ты меня перебила. Он не просил меня приехать, а просил вернуться, чтобы забрать Доротею.
– История становится все более интересной. Он просил тебя об этом три месяца назад, а ты приехал только сейчас?
– Я знал, что с тобой она в безопасности.
– Потому и не спешил? Можешь и дальше не беспокоиться, возвращайся туда, где пропадал последние четыре года, и больше никогда не возвращайся.
– Я не могу и не собираюсь этого делать.
– Не упрямься. Петрос просто наговорил тебе чего-то по телефону.
– Он высказал свою просьбу в письменном виде. В завещании.
Прошла минута, прежде чем Наоми смогла что-либо сказать.
– Не могу поверить, что Петрос написал об этом в завещании. Если это и правда, он, видимо, паниковал после аварии, понимая по поведению окружающих, что Надин погибла, решил, что тоже скоро умрет. И все равно не важно, что он решил назначить тебя опекуном Доры, лучшим, чем я.
– Он не просил меня стать опекуном, а хотел, чтобы она взяла мою фамилию.
Наоми резко вздохнула. Андреас выглядел совершенно серьезным. Она попятилась и, обессилев, плюхнулась на подлокотник кресла.
– Не может быть. Ума не приложу, почему Петрос вообще мог испытывать к тебе хоть какую-то привязанность. И как он мог подумать, что Доре будет лучше с тобой, а не со мной, женщиной, которая с самого начала была ее второй матерью? Как мог подумать, что ты станешь ей настоящим отцом? Изо всех людей он выбрал тебя, человека, который ненавидит детей!
– Я никогда такого не говорил. Я просто не хочу их иметь, но сейчас выбора нет, и теперь не мне решать. Петрос четко прописал в завещании, кем видит меня для Доротеи. И я собираюсь выполнить его волю.
– Повторяю, можешь ни о чем не волноваться. Я оспорю завещание в суде. Скорее всего, Петрос составлял завещание в состоянии помешательства.
– Он подготовил документы семь месяцев назад, еще до аварии, точнее, сразу после рождения Доротеи.
Мир рушился вокруг Наоми.
– Я не верю тебе! Если завещание существует, его адвокат должен был проинформировать меня, дать мне знать, что ты имеешь права на ребенка.
– Петрос воспользовался услугами моего адвоката и отправил документы лично мне, просил ничего тебе не говорить до тех пор, пока у меня не появится возможность приехать.
Говоря это, Андреас постепенно приближался к Наоми. Казалось, на нее надвигается мощная волна, которая вот-вот раздавит и уничтожит. Он оказался перед ней, склонился ближе. Она откинулась на спинку кресла, не в состоянии выдерживать его близость. Стоит ему лишь слегка к ней прикоснуться, и она потеряет над собой контроль. Но Андреас лишь открыл кейс, стоявший около нее, достал небольшую папку с документами, открыл и положил Наоми на колени.
Словно в тумане, Наоми обратилась к папке. Все оказалось правдой. Все, что сказал Андреас.
Внезапно Наоми почувствовала резкую боль, словно ее пронзили ножом в сердце. Почему Петрос предпочел ей Андреаса, решил отдать Дору ему?
Наоми дрожащими руками закрыла папку и поспешно кинула на столик, подняла глаза, которые болезненно покалывало. Андреас продолжал внимательно на нее смотреть, словно анализируя каждую реакцию и замечая любую мелочь.