Карло по-прежнему спал и только застонал, когда они повысили голоса. Молодой человек сказал:
— Nunca nos van a ver de nuevo[63] .
Эрнесто ответил:
— Muerta[64] .
Американец снова заговорил, уже резче, и указал на Кэмми. Глаза Эрнесто широко раскрылись. Он кивнул.
— Joyas у relojes! D a les[65] .
— Вы должны отдать ему свои драгоценности. Я уверен, что, если вы это сделаете, все прекратится прямо сейчас, — глухо произнес американец, повернувшись к Трейси, которая заслоняла собой дочь.
Трейси взяла руку Кэмми и расстегнула сапфировый браслет. Она отнесла браслет Эрнесто, пока Кэмми, согнувшись и прикрывая одной рукой грудь, шарила вокруг в поисках полотенца.
— Годится?.— спросил молодой человек. — Это тиу[66]...
Эрнесто кивнул.
— Traela у ven aqun! Rapido[67].
— No vale la ре na[68], — повторил молодой человек. — No americanos[69]. Мой отец... Шеф пристрелит тебя, как... un perro[70].
— Haz lo que digo[71] ,— Эрнесто опять указал на Кэмми и кивнул на дуло винтовки.
— У нас есть опалы! — закричала Трейси.— На тысячи долларов!
— Несите все, — взмолился молодой человек. — Сейчас же. Rapido[72] !Он должен думать, что я вам приказываю. — Американец сделал руками движение, изображая драгоценные камни в кольце, в ожерелье. — Давайте сюда!
Трейси слетела по лестнице и рванула дверь в каюту Оливии.
— Оливия! Иди сюда. Дай мне опалы, которые ты купила! — крикнула она и, схватив сумочку Оливии, бросилась наверх, на ходу лихорадочно роясь в ее содержимом. Тюбики помады раскатились по палубе. Наконец Трейси обнаружила бархатный мешочек в застегнутом на молнию кармане.
— Вот они. — Трейси повернулась к Оливии: — Дай мне свое кольцо. — Оливия смотрела на нее широко раскрытыми глазами.— Дай мне... Твои серьги настоящие?— Оливия кивнула, не двигаясь с места. — Дай мне серьги, — приказала Трейси. Из глаз Оливии брызнули слезы, хотя ее лицо по-прежнему было застывшим. Она сняла серьги и положила их на мозолистую ладонь Трейси.
Вкрадчивым, но быстрым движением, напоминающим обманчивую неуклюжесть медведя, Эрнесто пересек палубу, сгреб Кэмми в охапку и потащил к борту. Она для него была невесомой, как будто он нес кипу тряпья. Он не любил костлявых женщин, однако эта девчонка была красивой. А дырки у всех женщин расположены одинаково.
— Мама! — закричала Кэмми, пытаясь вырваться. Ее ноги болтались в воздухе, не касаясь палубы. Ногтями она распорола Эрнесто руки, и из глубоких царапин брызнула кровь.
Это произвело на него не больше впечатления, чем если бы она погладила его руку пером.
— У нас есть драгоценные камни! — кричала Трейси, подняв вверх опалы и пересыпая их из одной руки в другую. Свет, падая на камни, сверкал крошечными радугами.
— Скажи ему, что я не отдам вам бриллианты и опалы, пока он не отпустит мою дочь. Я выброшу все эти гребаные драгоценности за борт, все до единой, прямо сейчас! Речь идет о десятках тысяч долларов. И все это у меня в руках.
— Отпусти ее, — сказал молодой человек, обращаясь к Эрнесто.
— No. Dije no, — ответил тот. — Haz lo que te mando, ahora mismo[73].
Юноша потянул Кэмми к себе. Она споткнулась, и он подхватил ее.
— Дурак,— сквозь зубы процедил американец, презрительно глядя на своего напарника. — Ведь мы можем получить и ее, и опалы! Ты что, не понимаешь? — Его голос охрип, но звучал повелительно. Молодой человек пересек несколько футов, отделявших его от Трейси, и взял мешочек из ее руки, сложив в него опалы и украшения, которые лежали на ладони женщины. Чтобы показать их Эрнесто, он высыпал драгоценности на стул и подождал, пока толстяк перещупает все это великолепие и убедится в его подлинности. Увидев, как загорелись глаза Эрнесто, молодой человек довольно кивнул.
— Ему понравилось, — тихо произнес американец. — Diamante grande[74]. Сколько стоят такие большие бриллианты, как в тех серьгах?
— Пять... десять тысяч долларов, — ответила Трейси, хотя не имела даже малейшего представления об их ценности.
— Виепо. Ben aqun[75] — сказал Эрнесто.
Он высыпал бриллианты и опалы обратно в мешочек, туго завязал тесемки и спрятал его в рваный карман штанов. Потом он ударил молодого человека под подбородок винтовкой. Удар был не сильным, но достаточным, чтобы тот пошатнулся. Толстой рукой Эрнесто обхватил Кэмми за шею.