Представив себе, как сначала ударилось тело, а затем и голова, я поморщился.
Мне почудился еще какой-то звук, но точно сказать не могу. Передав Джереми заботам кого-то из наших, я в один миг соскользнул вниз по обледеневшей веревке, стараясь не смотреть туда, куда только что упало тело. Было такое впечатление, будто оно, рухнув с двадцатифутовой высоты, ударилось не об лед, а о бетонный настил.
Хансен, однако, меня опередил — он уже был внизу и освещал фонариком не одно, как я ожидал, а два распростертых тела. Несчастными оказались Бенсон и Джолли.
Я спросил Хансена:
— Вы видели, как это случилось?
— Нет. Все произошло слишком быстро. Как я понял, поскользнулся Бенсон, он упал прямо на Джолли — это и смягчило удар. Джолли был рядом со мной, когда Бенсон сорвался.
— Выходит, Джолли спас жизнь вашему доктору. Придется привязать их к носилкам и осторожно поднять на борт. Здесь оставлять их долго нельзя.
— К носилкам? Что ж, раз вы так считаете, будь по-вашему. Но они уже вот-вот очухаются.
— Один из них — возможно. Другой еще долго не придет в себя. Или вы не слыхали, как кто-то из них ударился головой об лед? Хрустнуло так, как будто ему проломило череп. И я пока не знаю, кто из них пострадал больше.
Хансен остановил меня. Я наклонился к Бенсону и приподнял капюшон его штормовки. Сбоку, над правым ухом, виднелась глубокая, длиной в три дюйма, рана, успевшая затянуться на лютом морозе кровавой ледяной коркой. Еще бы на пару дюймов ниже — и Бенсон был бы мертв. От столь сильного удара тонкая височная кость треснула бы, как яичная скорлупа. Бенсону повезло, что череп у него оказался крепким. Однако мне не давал покоя резкий хруст, который я услышал, когда он упал.
Бенсон дышал слабо и часто. А Джолли же, наоборот, — глубоко и размеренно. Откинув капюшон его анорака, я стал осторожно ощупывать ему голову и сзади, в области затылка, нащупал небольшое уплотнение. Мне все стало ясно. Джолли оказался на пути сорвавшегося вниз Бенсона, но не прямо под ним, а чуть в стороне, поэтому при падении Бенсон просто сбил его с ног, и он, упав на лед, отделался лишь сильным ушибом затылка.
Через десять минут, привязав обоих пострадавших к носилкам, мы подняли их на борт, где нас с нетерпением и беспокойством ждал капитан Свенсон, и уложили в лазарете. Больше всего меня тревожило состояние Бенсона, потому как Джолли вскоре открыл глаза и стал мало-помалу приходить в себя. Со стоном он попробовал было сесть в койке, но я удержал его.
— О Господи, моя голова! — Джолли то зажмуривался, то размыкал веки, силясь сосредоточить взгляд на переборке, украшенной картинками Бенсона, потом он как бы в неуверенности отводил глаза в сторону.
— Честное слово, чудеса, да и только. Кто же это сделал, старина?
— Что? — спросил Свенсон.
— Свалился на мою грешную голову. Кто, а?
— Вы хотите сказать, что ничего не помните?
— Помню? — раздраженно переспросил Джолли. — Черт возьми, как же я могу… — Он вдруг умолк, увидев на соседней койке Бенсона — тот лежал, распластавшись бесформенной массой под кучей одеял, с перебинтованной головой. — Конечно, конечно. Да, все верно. Это он свалился на меня, так?
— Ну да, а кто же еще? — ответил я. — А вы, наверное, хотели его поймать?
— Поймать? Нет, я даже не пытался. Я даже не успел отскочить в сторону. Все произошло за какие-то полсекунды. Я просто ничего не помню. — Он снова застонал и затем взглянул на Бенсона. — Лихо он упал, а? Должно быть, здорово расшибся?
— Похоже на то. У него тяжелейшее сотрясение. На борту есть рентгенологическое оборудование. Так что скоро я обследую его голову. Вам тоже чертовски не повезло, Джолли.
— Я-то как-нибудь выкарабкаюсь, — буркнул он, опершись на мою руку и усевшись прямо. — Может, вам нужна моя помощь?
— Не нужна, — спокойно сказал Свенсон. — Ранний ужин и двенадцать часов сна для вас, доктор, — таковы распоряжения моего врача. Ужин ждет в кают-компании.
— Есть, сэр. — Джолли натужно улыбнулся, оттолкнулся от края койки и встал, неуверенно покачиваясь. — Двенадцать часов сна — это мне нравится.
Через пару минут нетвердой походкой он вышел из лазарета. А Свенсон спросил:
— Что теперь?
— Надо бы выяснить, кто был ближе всех к Бенсону, когда он поскользнулся, взбираясь на капитанский мостик. Только осторожно. Впрочем, не будет ничего страшного, если вы дадите всем понять, будто Бенсон просто чего-то испугался.
— Что вы имеете в виду? — медленно спросил Свенсон.
— Упал ли он сам или его столкнули — вот что.
— Упал ли он сам или… — Он запнулся на полуслове, потом осторожно продолжил: — Но кому нужно было сталкивать доктора Бенсона?