Тест по математике, викторина по естествознанию — и, несмотря на похмелье, она к ним готова. Айви расправится с ними сегодня одной левой. А если пар выдохнется, то у нее в кармане есть несколько дополнительных помощников. Она принимает таблетку за час перед первым тестом. Поскольку в ее желудке нет ничего, кроме эликсира от бодуна, лекарство начнет действовать в полную силу через сорок пять минут.
И оно действует — ни дать ни взять талисман. Айви чувствует себя лазером, прожигающим страницы теста по математике. Она заканчивает и сидит, крутя большими пальцами и дергая ногой от переизбытка нервной энергии, когда другие ребята еще, фигурально выражаясь, бьются головами о парты в попытке включить мозги.
И в этот момент звонит телефон.
Не чей-то телефон, а телефон в классе. Классные телефоны не звонят никогда. Звонок будоражит ребят, которые, по-прежнему на взводе, пытаются закончить тест. Айви тоже подскакивает, но лишь потому, что ее нервные окончания пылают.
Учитель берет трубку, произносит положенное по этикету «алло» и некоторое время слушает. Затем говорит: «А это не может подождать? У нас тест». Опять слушает, затем без церемоний вешает трубку, явственно раздраженный посторонним вмешательством. Айви наблюдает, как учитель оглядывает класс. Его взгляд наконец падает на нее, сидящую как на иголках и крутящую в пальцах ручку.
— Ты закончила, Айви? — Кажется, учитель удивлен.
— Ага, пару минут назад.
— Вот и хорошо, потому что тебя вызывают в главный офис.
Такого она не ожидала.
— Зачем?
Учитель подходит к ней и забирает страницы с тестом.
— Не знаю. Сказали только, что мир остановит свое вращение, если их требование не будет удовлетворено немедленно.
Айви ухмыляется:
— А давайте рассчитаю эту задачку за дополнительные баллы?
Она ожидает, что учитель засмеется, но не тут-то было.
— Я бы поторопился на твоем месте. Голос в трубке был не слишком веселый.
Айви подхватывает сумку и выходит из класса.
Административный персонал школы для нее старые знакомые. Особенно мистер Дули, заместитель директора по дисциплине.
— Интересно, какого особо подлого демона вы разозлили, чтобы получить титул «заместитель директора по дисциплине»? — сказала она ему при своем предыдущем визите. — Это действительно название должности или вы сами его выдумали?
Тогда все окончилось плохо. Как не вышло ничего хорошего и из ее замечания, что трудно относиться к дисциплине серьезно, когда о ней толкует человек по имени Дули.
Но те хулиганские дни канули в прошлое. Впрочем, чего бы ни касалось сегодняшнее дело, она будет вести себя предельно вызывающе. Черта с два этот ЗДПД увидит, как она потеет от страха!
К тому же Айви, кажется, догадывается, о чем пойдет речь. Ее оценки взлетели вверх абсолютно внезапно и необъяснимо, и, как водится в таких случаях, власти предержащие сразу предполагают наихудшее. Конечно же, ты либо списал у соседа, либо пользовался шпаргалкой. Заманил кого-то другого сделать за тебя домашку, а то и вовсе хакнул школьный компьютер и исправил себе оценки.
Да пусть выдвигают свои необоснованные обвинения, Айви по барабану. Правда восторжествует, а ее правда в том, чтобы вовремя закончить школу, пусть и в режиме «Аве Мария»[34]. Потому что ее чистый лист — большой, зеленый и жадно впитывает солнце.
Войдя в главный офис, она на автомате (сработала мышечная память) направляется мимо секретаря прямо в кабинет мистера Дули, но секретарь останавливает ее.
— Не туда, детка, — говорит она. — В кабинет директора.
— Погодите — так меня вызвала Поджарк?
— Поторопись. Ей некогда.
Если мистер Дули — это скучный клоун в дешевом костюме, то мисс Поджарк — фигура весьма внушительная, такая же устрашающая, как ее фамилия. Директор редко вмешивается в мелкие дисциплинарные вопросы, она занимается поджаркой рыбин побольше. Внезапно нахальная, вразвалочку, походка Айви уже больше не нахальная. Девушка даже спотыкается. Означает ли это, что она «большая рыба»? В тот миг, когда она подходит к двери, та распахивается, и из кабинета, прижимая к себе учебники, выскакивает Тесс. Глаза у нее мокрые.
34
Аве Мария (англ. Hail Mary) — христианская молитва богородице. Так называют также последнюю, отчаянную попытку выйти из трудного положения, как бы уповая на божественную помощь, потому что больше уповать не на что.