— Здесь пять площадок, — сообщает Тесс. — Огромный амфитеатр для топовых, три сцены поменьше для восходящих звезд и одна маленькая для малоизвестных с потенциалом. Правда, они, как правило, отстой.
Я напоминаю Айви забрать сумку, прежде чем Тиджей закроет машину.
Как только мы проходим в ворота, становится ясно, что это не просто фестиваль музыки. Здесь и карнавальные аттракционы, и будки, в которых продается все, чего ни пожелает толпа, и целая улица кафе на колесах.
— Похоже на сельскую ярмарку, провалившуюся в преисподнюю блаженства, — замечает Айви.
— Да, круто, правда? — восторгается Тесс, не уловившая сарказма в словах Айви, и направляется в сторону главной сцены.
— Смотрите не потеряйтесь, — предостерегает Тиджей. — Я слышал, мобильные вышки тут перегружены. Телефоны не работают, и мы никогда друг друга не найдем.
Айви хохочет:
— Ага, прикинь — до эпохи мобильников люди слепо блуждали вокруг, пытаясь найти друг друга.
— Да, круто, правда? — говорит Тесс.
Я вздыхаю.
— Не расходуй зря воздух, — шепчу я Айви. — В голове твоей подружки сарказм умирает одинокой смертью.
Еще до нашего прибытия сюда, я напомнил Айви закачать в телефон программу фестиваля, так что даже без интернета мы будем знать, кто, где и когда выступает.
Мы минуем павильон для «гараж-бэндов», где любительская К-поп группа, в составе которой нет ни одного корейца, играет для жалкой кучки зрителей, забредших сюда лишь ради возможности посидеть.
Тесс с Тиджеем голодны и смотрят исключительно в сторону улицы с передвижными кафешками, но Айви настроена исследовать территорию.
— «Кэк Хатиш» выступает на северной сцене в семь. Осталось меньше часа, и они, вообще-то, единственная группа, которую я действительно хочу послушать, — говорит она спутникам.
Тесс ухмыляется:
— Так и знала, что ты втрескалась в Коулмана Хатиша!
— Давайте встретимся в шесть тридцать? — предлагает Айви. Все соглашаются, и Тесс с Тиджеем уходят. Что касается Снеговика Джимми, то он старается обаять какую-то Морковку Бетти, которая, похоже, предназначена ему самой природой.
— Отлично, — говорю я Айви. — Теперь, когда другие не висят у тебя на хвосте, можно и повеселиться!
Я веду ее в сектор ярмарочных игр, где все призы так или иначе имеют отношение к фестивалю и его участникам. Находим ряд с «Ударь крота» — здесь пятеро игроков ведут смертельную схватку за приз. Айви занимает место. Гудит сигнал к началу, и я замедляю время — немного, но достаточно, чтобы Айви одержала верх над соперниками. Она просит дать ей постер с автографами участников группы «Кэк Хатиш», который висит над будкой, но получает вместо него плюшевую штуковину, похожую на длинную и тощую какашку с нашитой физиономией. Это Песчаный Червяк, талисман фестиваля.
— Трех Червяков можно обменять на футболку, а три футболки на постер с автографами, — объясняет распорядитель.
— Надувательство! — бурчит Айви и уходит, по дороге сунув Червяка кому-то, кто тоже его не хочет.
Ее внимание привлекает киоск с коктейлями-слашами[35], вращающимися в стеклянных барабанах. Напитки носят названия типа «Неоновая нирвана», «Оранжевый оазис», «Саундгарден слаш» и прочее — целая радуга пьянящих аллитераций. И кто это там манит к себе Айви, словно ярмарочный зазывала?
Ал.
— Оставь ее на сегодня в покое! — прошу я его.
Ал лишь криво усмехается:
— Нет, честно, Аддисон, ты и правда думаешь, что способен удержать ее на коротком поводке?
Айви вытаскивает свое фальшивое удостоверение личности и подает бармену:
— Мне «Гранату голубой устрицы» — самую большую, какая у вас есть.
— За два дополнительных бакса нальем большой пивной стакан, — предлагает бармен.
— Почему нет, валяйте.
— Превосходный выбор! — комментирует Ал. — Голубой кюрасао, ванильная водка, персиковый шнапс и ром. — Он наклоняется и шепчет Айви на ухо: — Попроси добавочную порцию рома.
Она просит, но не одну, а две добавочных порции.
— Видишь, Аддисон, — ухмыляется Ал. — Я, как и ты, живу, чтобы обслуживать.
— Твое вмешательство не приветствуется, — отрезаю я.
— Вмешательство? Помилуй! Я здесь, чтобы помочь тебе привести ее на Праздник.
— И захапать себе, когда я не смотрю?
— Окстись, Аддисон, разве я когда-либо забирал чужое? Я лишь смазываю шестерни в их машинах.
Когда спускаются сумерки и в пустыне становится прохладнее, Айви направляется к северной сцене, потягивая ярко-голубой напиток, чья крепость замаскирована сахаром.