«Какая женщина, — грустно думал Александр Васильевич. — Какая дивная, прелестная, нежная и доверчивая женщина. Она создана ровно такой, в каких влюбляются чудовища. Таких, как она, любит преследовать судьба. Соблазн в чистом виде, не отдающий себе отчета в том, насколько это опасно, даже не сознающий, что он — соблазн».
Масленников это понял еще тогда, когда впервые увидел ее, облитую смесью с гипсом, когда она появилась под горячими струями, как ожившая статуя.
— Алена, — улыбнулся он, — а теперь давайте займемся тем, что так любила моя деревенская бабушка. Начнем рассматривать ваши сны.
Еще пять минут назад, когда Алена смотрела на его замкнутое лицо с жесткими чертами, проницательным взглядом, ей казалось, что это невозможно — рассказать этому человеку свои сны. В них на Алену дышали агрессией и похотью. В них ловили ее наготу, которую она безуспешно пыталась прикрывать то одеждой, то ветками деревьев, травой, водой. Как объяснить такому человеку, что она, адекватная, порядочная женщина, не помнит каких-то людей, которые точно пересекали ее жизнь. Что ее наяву так не тревожило ничье отношение. Во всяком случае, она этого не помнит. Может, у нее амнезия? Но она только сказала:
— Я даже не знаю, как мне начать…
— Я знаю, — сказал Александр Васильевич.
Он попросил ее пересесть в мягкое, глубокое кресло, поставил напротив свой стул, велел закрыть глаза и сжал ее запястья сильными прохладными пальцами. Он как будто ловил ее пульс на двух руках. И тихо, мягко произнес:
— Работаем, Алена. Так говорят ваши режиссеры? Вы засыпаете. Вы одна. Вы еще слышите мой голос, но вы уже видите того или тех, кто вас ждет во сне, кто сейчас попытается вас поймать…
И Алена, как послушная актриса, исполняя волю режиссера, стала вызывать свой сон из ночи в белый день, чтобы рассмотреть его вдвоем с помощником. За закрытыми ресницами поплыли улицы, деревья и вода, она терялась в безликой толпе, по-детски надеялась, что ее не видно за чужими спинами, но…
— Ох, — застонала она и открыла глаза. — Вот он. Один из них. Он меня нашел в толпе. Схватил за руку. Он спросил: «Ты где?» Голос глухой, как бывает, когда его специально глушат, чтобы не узнали.
— Вы в первый раз его видите во сне?
— Нет. Он появляется часто… Его легко отличить от других. Их всего трое, тех, от кого я убегаю.
— Отлично, — спокойно произнес Александр Васильевич. — Держите этот образ перед внутренним взглядом. Не отпускайте. Старайтесь рассмотреть не в целом, а какую-то характерную деталь, что-то, что отличает этого человека.
Алена замерла и напряженно, почти не дыша, просидела минут десять. Потом выдохнула.
— Синий луч. Его отличает и пугает меня синий луч.
— Дальше.
— Это взгляд. Он прячет лицо и поворачивает голову ко мне, продолжая стоять почти спиной. Но взгляд, как нож. Холодный безжалостный нож. Я, кажется, узнаю его… Сейчас, вот падает туман, немного приоткрылось лицо… Подбородок… Такой я видела один. Да. Это Александр! На свете есть, наверное, только один человек с такими холодными, ярко-синими глазами. Это Александр Кивилиди. А эта толпа и вода… Это Венеция. Я там с фильмом на фестивале…
Голос Алены замер, ее руки в руках Масленникова обмякли и застыли. Она потеряла сознание.
Пришла в себя на кровати. Масленников стоял рядом и продолжал держать ее запястье.
— С возвращением, Алена. Вы сделали почти невозможное. Вы преодолели тот блок в памяти, который ставит в качестве защиты спасающая себя психика. Вы так избавлялись от слишком тяжелого воспоминания. Вероятно, это ваша система. Благодаря ей вы и остались человеком уравновешенным, сдержанным. А испытания вас не оставляли, похоже, в покое никогда. Но мы вытащили из вашего сна одного фигуранта. Это Александр Кивилиди, с которым вы встретились в Венеции во время кинофестиваля. У него синие глаза. А теперь я сделаю вам успокоительный укол. Дождусь, пока приедет Алексей, которому я позвонил, а мы с вами продолжим в другой раз. Вы сегодня будете спокойно спать. Вы очень утомлены. Я, как говорят шарлатаны, даю вам установку. В отличие от них, мои пожелания исполняются. Алексей приготовит вам горячий ужин. Выпейте хорошего вина. Думайте о том, что вам приятно.
— Мне приятно, — устало прошептала Алена. — Мне приятно думать, что сейчас приедет Алеша и что вы не оставите меня одну, пока он не приедет.
Глава 3