«Такой меч дорого стоит. Спасибо, отец!»
Уже за полночь он поднялся к себе и замер, глядя на кровать. Он боялся, что когда заснет, его снова захотят похитить с помощью его же самого.
«Придется привязаться», — с досадой подумал он и окинул взглядом комнату.
Кровать, стол или сундук с легкость потянет за собой, а вот дверь вряд ли сможет снять с петель. Лука подобрал с пола амулет, подтащил кровать к двери, лег и привязал себя веревкой за руку к железной ручке.
— Пусть только попробуют забрать меня из дома! Ух, ведьмы!
Он надел на шею амулет, завернулся в одеяло и заснул.
***
Соседский петух горлопанил так, что хоть уши затыкай.
— Мерзкая скотина, — пробурчал Лука и хотел повернуться, но руку крепко держала веревка.
«Не смогли увести!» — порадовался он, сбросил одеяло и развязал затекшую руку.
На столе в столовой был приготовлен завтрак и накрыт полотенцем. Крепкий дорожный мешок лежал на стуле. Лука наскоро перекусил, переоделся и направился в комнату Бата к тайнику с деньгами. На самом деле тайник представлял собой открытую полку с сундучком. Правда, кроме Бата и Луки никто его не замечал. Заклинание, наложенное на сундук, отводило взгляд любого.
— Ого! — не смог удержать он, когда увидел, что сундучок полон золотых монет. — Даже моим детях хватит.
Он осторожно взял его, зажал подмышкой и вернулся в столовую. Дорожный мешок был забит под завязку вещами и едой. Лука вывалил все на стол, положил на дно мешка сундучок и принялся перебирать вещи:
— Зачем мне три рубашки? Одна сойдет… Простынь зачем положил? Не нужно.
Еду он также проредил и с трудом все запихал обратно в мешок. У него было приподнятое настроение, будто он не из дома уезжал в неведомые края, а шел к речке с друзьями.
— Ну ладно, — он стоял в дверях и обводил взглядом дом, в котором прожил всю сознательную жизнь. — Спасибо за приют. Прощай!
Он прицепил меч в ножнах к поясу, взвалил мешок на плечо и вышел на крыльцо. Утренняя прохлада бодрила, а яркое утреннее солнце поднимало настроение. Из конюшни вышел Игнат, ведя за собой Дункана. У ворот стояла повариха и вытирала уголком платка мокрые глаза.
— Вы чего носы повесили? — радостно подмигнул он. — Может, я еще вернусь.
Он поднялся на коня и вышел за ворота, на прощание помахав поварихе. Полкан радостно носился рядом.
Город только просыпался. Хозяйки выводили коров к стаду, мужики сидели у заборов и неспешно дымили мундштуками. Дружинники, стоящие на страже, уже распахнули городских ворота, чтобы выпустить стада на пастбища. Один из них узнал Луку.
— Здорова! Ты куда в такую рань собрался?
— Хочу родных проведать, — махнул он рукой.
— А-а-а, ну ладно. Доброго пути!
Лука пришпорил коня и поскакал по дороге, ведущей к юго-восточной границе. Он решил, что будет безопаснее быть среди людей, а не в дикой безводной степи одному. Ближайшее к границе племя занималось пушниной, и часто их старосты приезжали на городской базар с мехами.
К вечеру он уже добрался до дозорной башни, стоящей недалеко от границы княжества. Соврав, что едет за пушниной он напросился переночевать.
— Так они сами пару дней назад приезжали, — удивился старший дружинник с длинными седыми волосами, заплетенными в косу.
Пятеро дозорных и Лука, сидели в избе за столом и пили крепкий чай из чаги.
— Так мы же в походе были, — ответил Лука. — Не слышали, что ли, что на восточной границе творилось?
Мужчины вмиг посерьезнели и вопросительно уставились на юношу. Тот рассказал обо всем, что было. Только об одном утаил: что он сын Бата. Назвался младшим дружинником и ладно.
Дружинники кряхтели и качали головами, особенно, когда речь зашла про мертвяков.
— Никогда нам покою от них не будет. Чтоб их разорвало, этих сучек ведьминских! Вроде успокоились уже. Больше десятка лет их не видно было, так ведь опять выползли, гниды! — выругался самый старший из них. — Нам надо в оба глядеть, а то успокоились в тиши и в ус не дуем. Хорошо, что ты рассказал, а то так бы и жили в неведении, пока следующая смена не приедет. А это еще две недели.
Еще немного поболтав, все легли спать. Лука очень боялся, что снова ночью его зачаруют, поэтому напросился спать в прохладных сенях.
— Ночи уже холодают, замерзнешь, — предостерег его седой, но Лука уверил, что он закаленный и на холоде лучше спится.
Когда из светелки донеслись храп и сопение, Лука привязал себя за руку к бревну, которое держало крышу, накрылся шерстяным плащом и заснул. Уже засыпая, увидел себя из-под лавки, на которой стояли ведра с водой.