Опять толчок, внутренности словно скрутили, а потом вывернули наизнанку… Прибыли, однако.
– Добро пожаловать в другой узел Фрахталя… Да, к тебе ведь надо как-то обращаться. Имя свое ты не помнишь, так что не знаю, что и придумать.
– Имя… Набор звуков, не более того. Прозвище гораздо больше говорит о нас, оно дается не при рождении, а уже в том возрасте, когда видна суть, хотя бы ее небольшая часть.
– Красиво сказано. Раз ты не помнишь имя, то я буду обращаться к тебе… Тень.
– Странный у тебя выбор, – слегка удивился я. – Возражений нет, но хочется знать причину.
– Явился неизвестно откуда, обладаешь загадочными умениями… В своем мире ты совершенно точно не был обычным человеком. А здесь ты как тень, отброшенная неизвестностью. И мне тоже хочется узнать. Узнать, что служит источником тени, что скрыто в твоей памяти.
– Это нужно и мне…
Хитрая бестия Крио, тут и думать не о чем. Она беглец во Фрахтале, я – чужак, чье существование вряд ли придется по душе тем самым сдвинутым на балансе Кромешникам. Интересный расклад в слабо понятном мне месте. Остается только лучше его понять, усвоить использующиеся тут правила игры и… Принять их? Да ни за что на свете. Попробовать переломить? А это уже мания величия в чистом виде. Просто проскользнуть мимо, используя новые приемы, не используемые доселе. Знаю, что уже приходилось этим заниматься, пусть не здесь, а в совершенно других реальностях. Других? Да, именно других, я и раньше не был привязан к той единственной, где был рожден. Память, память, когда же ты вернешься ко мне?
Интерлюдия
Перевитая огненными лентами вода неспешно катится в никуда. Такое уж ее дело, это мягкой и пластичной стихии. Вот только огненные ленты раздраженно шипят… Подселенные внутрь духи огня не в восторге от соседства с водной стихией, стремятся вырваться на волю… Увы, все их потуги превращаются лишь в россыпи иск, что услаждают взор искушенного зрителя. Творца этого места.
– Почему ты выбрал именно этого человека на роль посланника, Шут? – отрешенно вопрошает дитя Хаоса, бросая в поток молодой, цветущий побег. Частица иного, более живого мира проскальзывает внутрь и, коснувшись огненной ленты, распадается на серые хлопья. Еще миг и не остается даже следа. – Мне интересны те признаки, по которым ты обратил внимание именно на него.
– Вас что-то беспокоит, экселенц?
– Отнюдь. Просто хочу знать больше и о тебе. Не только о тех, кого ты выбрал и еще выберешь. Взять, к примеру, моего соперника по Игре. Он использует иной принцип. Да и сам я от него не отворачиваюсь. Да… Без гримас и кривляний. Я не в настроении за ними наблюдать.
Гаер безразлично пожимает плечами. Ему, собственно, все равно, какую маску носить в конкретный момент: шута, палача, советника. Просто первая более привычна, да и удобна. От нарочитой дурашливости многие, даже опытные пройдохи, самую малость расслабляются, становятся не столь внимательны. И до чего же тогда приятно показать свое истинное лицо не простого дурака, а жестокой гримасы истинного Шута Хаоса.
Но сейчас его повелитель хочет иного. Что ж, ему и это не так сложно. Да и что он без Артаса? Лишь один из многих. Ну, не столь многих, но и не уникален. А с ним…
– Некоторые люди с Земли чувствуют веер, его влияние на все вокруг. Если вы или ваш соперник выдергиваете их из родного мира, делая своими помощниками, они приносят много пользы. Но выбирать можно по разному.
– Это очевидно.
– Возьмем, к примеру, ролевиков, как они себя называют. Экселенц, тут вашего соперника ударила по башке чуть ли не гениальность… Помнится, одному земному ученому по голове стукнуло не то яблоко, не то гиря… И получился не то закон притяжения, не то сотрясение мозга. Ой, опять отвлекся, – Шут хитро ухмыльнулся, но тут же вернулся к теме. – Ролевики, они не только всей душой рвутся в иные реальности веера, но часть из них даже соблюдает стиль тех, к тому ближе их дух. Эльфы там, паладины, прочие дроу или личи. Иногда случайно проходит, иногда намеренно культивируется. Вот тот Игрок и воспользовался, подстригая особо ярких и интересных. Вы потом подхватили.
Артас кивнул, соглашаясь с говорящим. Он в настоящий момент вообще пребывал в несколько расслабленном состоянии. Одна из его задумок развивалась даже более успешно, чем планировалось, зерно хаоса должно было прорасти в нужном месте, и очень перспективный мир веера был бы… более доступен и полезен. Поэтому легкие подковырки Шута его не особо занимали.
Ну а тот продолжал плести кружева своей речи:
– Ролевики ролевикам рознь. Одни больше склонны именно к «отыгрыванию» предпочитаемой личины. Они тщательно выстраивают ее, перенося туда свои желания, мечты, что в принципе не способны осуществиться в мире, лишенном магии. Они видны сразу, искать не надо. Вот только это лишь одна сторона монеты.
– Тогда переверни ее.
– Незамедлительно… В среде ролевиков есть те, кто интересуется не отыгрышем, а исключительно боями. На первый взгляд это простые воины – довольно узкая специализация, не столь интересная для Игроков. Зато если присмотреться внимательнее, среди них есть более сложные личности. Их тяга к иному столь же сильна, только выражается не в внешнем создании облика, а в образе жизни, увлечениях. Любовь к оружию соседствует с тягой к мистике, дух воина причудливо переплетен с завихрениями философа-оккультиста и все в таком же духе. Достаточно осмотреть дом такого человека, послушать разговоры с приятелями…
– Похоже, именно это ты и предпринял.
– Да, экселенц. Поэтому именно такого человека я и предложил. Вам ведь пришелся по душе тот разговор с ним?
Артас усмехнулся, вспоминая диалог у колодца, когда вытащенный из родного мира человек оказался в месте, поражающем неокрепший еще разум своим блеском хаоса и безумия.
– Хитер, скрытен, себе на уме. Самое уязвимое место – скрупулезное следование собственным принципам. Хотя они и достаточно гибкие. На таких струнах интересно будет играть.
– Он тоже любит Игру, повелитель. Не забывайте про это.
– С закрытой памятью это несущественно. Все козыри в моих руках. Да и он сам – только карта в колоде. Или скорее проходная пешка. У меня дела…
Последние слова донеслись уже из пустоты. Артас исчез столь легко и незаметно, даже привыкший к его могуществу гаер завистливо вздохнул. Он до сих пор не мог понять, как Артасу удается так изящно просачиваться в миры веера. И ведь божественная мощь Хаоса тут была ни при чем. Просто талант к магии перемещений.
– Проходная пешка, говоришь… Ох, экселенц, не ошибся бы ты в нем, – вздохнул Шут, качая головой. Шрам на щеке задергался, что бывало редко, только при особо сильных эмоциях. – Божественная мощь хороша, но бывали разные случаи. А мне этого не нужно, одной цепью крепко привязаны. Придется самому осмотреться. Фрахталь, он все вытерпит.
Шипение, клубы дыма… Гаер вновь наглядно продемонстрировал, что скольжение по вееру не есть его любимое занятие. Впрочем, наблюдателей здесь не было. Лишь вечный колодец, меняющий не суть, а только форму, продолжал хранить одно из средоточий сил хаоса.
Глава 4.
Цвет. Оказалось, что он значит не просто много, а чрезвычайно много. Значит здесь, во Фрахтале, вот только у меня были предчувствия, что полученное тут знание может быть применено и вне его. Пусть не в столь кристально-чистом виде, но бесполезным оно точно не окажется. Каждый из цветов и оттенков означал определенную часть силы, фрагмент из мозаики всеобъемлющей мощи энергии, пронизывающей весь Фрахталь.
Красный… У него много оттенков – багряный, алый, бордовый, малиновый – но все они полны ярости, гнева, отчаянного напора и желания сокрушать все препятствия на своем пути. Цвет воинов, ценящих смерть врага выше своей жизни. Багровый гнев берсерков и такой же туман, что застилает их взор, погружая в пьянящие воды круговерти боя ради боя.
Серебряный… Мистическое слияние луны, что окрашивает мир в иные, обманчиво-мягкие тона. Цвет тайн, загадок, тонкий флер струящегося тумана. Именно серебро помогает некоторым из нас дотронуться до неощутимой границы между мирами. Усилить восприятие невидимого и неслышимого, научиться полнее чувствовать. Интригующая аура жизни и смерти, слившихся воедино под ночным небом.