Лос, после секундной заминки, пошел за мной.
– Ну и ну, – присвистнул он, увидев торчащие из повозки ботинки. – Он живой?
– Вероятнее всего, без сознания, – ответила я, всеми силами стараясь удержать состояние внутреннего оцепенения, что возникло из-за такого стресса.
– Зря, – покачал головой Лос. – Разбойников надо убивать сразу, чтобы неповадно было.
Он схватил вонючку за лодыжку и одним движением вытащил его наружу. Одеяло смялось и поволоклось вслед за будущим трупом, чуть ли не упав в окровавленную пыль, но я успела его подхватить.
От резкого движения, хотя правильнее сказать, от удара лбом по земле вонючка очнулся и первым его словом стало:
– Сука-а-а...
С таким еще глубоким чувством ненависти и даже некоторого удовольствия, что у меня чисто рефлекторно дернулась нога, отвешивая ему чувствительный пинок по почкам. Пальцы не отбила, и не надейтесь.
– Хм, качественно ты его... – пробормотал Лос, попытавшись снять оковы. С его-то лапищами куда уж с тоненьким-то замочком справиться. – А ты точно была пай-девочкой?
– Откуда мне знать? – раздраженно фыркнула я. – Но если он еще раз посмеет меня так назвать, то возможно я вспомню и пытки.
Правда в походных условиях ему разве что на яйца можно наступить, хотя... Кто сказал, что это не эффективно?
Видимо уловив что-то такое в моем голосе, вонючка больше возникать не посмел. Неожиданно развернувшись, Лос рубанул по пленнику, протыкая его насквозь, как бабочку... Нет, это скорее протухший кусок шашлыка.
– Может, ты еще и мечом пользоваться умеешь? – продолжал Лос так, словно ничего не случилось. Впрочем, может быть для него это действительно так и было?
Он достал из тела меч, а я поспешила снять браслеты с мертвеца. Они мне наверняка еще пригодятся, но отмывать их от крови как-то не хочется.
– Меч... – задумчиво проговорила я, лихорадочно пытаясь придумать ответ. – Очень сомнительно.
– У него было было оружие? – уточнил Лос.
– Да. Принести?
Дождавшись кивка, быстро вернула браслеты на место и вытащила меч, два кинжала и перевязь с ножами.
– Дерьмо, – оценил качество воин. Я тактично промолчала, что мне такое на первое время сгодится. – Бери меч, сейчас мы проверим, как ты в фехтовании.
Мне совершенно не улыбалось порезаться об острую железяку.
– Вам не кажется, что это немного не вовремя? – подняла бровь я. – Проверять мои навыки среди еще не остывших тел?
– Очень даже вовремя, – покачал головой Лос. – Капитан ранен, сейчас каждый меч на счету.
Я равнодушно пожала плечами и взялась за оружие. Оцепенение удерживать становилось все труднее. Движением кисти, как с лентой на гимнастике, скинула ножны и опустила меч вниз, даже не попытавшись принять какую-нибудь боевую стойку. Все равно, не знаю...
Закончить эту мысль мне не дали, стремительно несущейся в твою сторону меч как-то не располагает к раздумьям. Я едва успела поднять эту штуку на уровень пояса, как у моей шеи второй раз за день оказался чужой клинок.
– Я же говорила, – несмотря на эти слова, мне было, мягко говоря, не по себе. Одна часть меня хотела задрожать от страха и убежать куда подальше, а вторая подталкивала руку с мечом, предлагая убить, пока он замер. Победил, как всегда, рассудок, который точно знал, что Лос не враг и что просто так он себя убить не даст.
– Хорошо, – кивнул он, убирая оружие. – Полезай в повозку... Но у тебя будет сосед. Да и меч оставь, он детям не игрушка.
Я разжала руку, в которой держала убийственную штуку, от чего он упал в пыль с глухим звуком. Потом тяжело залезла в повозку, расстелила одеяла и сняла запачкавшиеся-таки полусапожки. Задрожав, я обхватила руками колени. Тоненькая сточка самой верхней юбки больно впилась мне в руки, так сильно я их сжала.
Сколько там было нападавших? Судя по мельком виденным трупам не меньше десяти. Десять историй жизни... Десять судеб, их маленькие радости и поражения... И все это исчезло от легкого движения меча. Здесь могут совершенно безнаказанно убить и оставить в кустах, на растерзание зверью. Раньше я рисковала только репутацией, деньгами, друзьями и, в крайнем случае, здоровьем. Все это можно исправить со временем, а смерть – нет.
С другой стороны, я тоже могу убивать... Этого только не хватало! Маньячка на свободе... К счастью, местные могут за себя постоять и не станут легкой жертвой для той меня, которая очень любит ужастики.
– Найденыш! Принимай гостей! – раздалось снаружи.
– Заходите, – проворчала я.
В повозку быстро и снровисто запрыгнул Мурат, ногой отодвинув одеяло. Я притаилась в уголочке, чтобы никому не мешать.
– Так-так, придерживай ноги, – командовал воин, затаскивая за подмышки безвольную тушку капитана. Сразу стало тесно.
– Ладно, малышка, не скучай, – отсалютовали мне.
– Не буду, – буркнула я уже в пустоту.
Командир выглядел неважно. Даже в слабом свете пробивающегося сквозь щель в тенте солнца было заметно насколько он бледен. Доспех с него сняли, что позволило мне разглядеть сухие жилы рук. В нашем мире почти все мускулистые люди имеют жировой слой, развитый в достаточной мере, чтобы «смазывать» очертания рук. Исключение составляют перекаченные стероидами бодибилдеры, но это отдельный образец человеческой глупости. У капитана, казалось, вообще кожи нет, мышцы просто покрасили тонким слоем краски-аэрозоля телесного цвета, чтобы не пугать народ. Была видна каждая жилка, каждая вена на руке, прямо хоть сейчас в учебник по анатомии не ставь. Однако, так же было видно, что эти мышцы развивались сами по себе, по необходимости, а не под чутким контролем инструктора. Непропорциональность размера и силы мышц, по-видимому, несла какую-то свою, непонятную мне пока функцию.
Я перевела взгляд ниже и невольно скривилась. Есть вещи, в которых проявляется моя болезненная, можно даже сказать маниакальная тяга к порядку. Например, у меня на столе полный кварадак, однако все лекции строго пронумерованы, везде равные отступы от начала и конца страницы, аккуратный, каллиграфический почерк. В компьютере все строго, как в гос-библиотеке, но его внешняя чистота оставляет желать лучшего.
А больше всего я не терплю небрежности в работе, особенно когда это касается медицинских вопросов... Можно сколько угодно шутить над мертвецом, но вскрытие должно быть проведено по всем правилам. А неаккуратно наложенные бинты вызывают у меня почти неконтролируемое негодование. Здоровье – это очень серьезно.
Подавив желание немедленно перебинтовать его так, как должно было быть, я попыталась оценить повреждения. Судя по крови на бинтах, колотая рана, аккурат под сердцем. Хотя, кто знает местных, может быть оно у них справа? Или вообще под печенкой.
И это капитан... Мне почему-то всегда казалось, что главарь должен быть самым удачливым и живучим, и вот любуйтесь.
Хотя, может остальным тоже досталось?
Отогнув краешек тента я выглянула наружу, чтобы подтвердить свою догадку. Хм, воины, шустро обыскивающие и стаскивающие трупы в кучку казались вполне здоровыми. Один, правда, чуточку хромал, но это не страшно.
– Кхе-кхе, – послышался сзади сдавленный голос. – Брезгуешь?
Опустив полог я развернулась и с недоумением уставилась на воина. Похоже, у кого-то начался бред.
– С чего вы взяли? – удивилась я.
– Ты кривилась, глядя на меня, а потом отвернулась. Разве это не брезгливость.
Похоже, кто-то подглядывал сквозь ресницы.
– Хорошо, я брезгую, – пришлось послушно согласиться. Объяснять разницу и вдаваться в подробности не хотелось. – Кто это был?
– ...! ... ... ...!!! – крайне информативно поделился капитан.
– А поточнее? – проговорила я, подбираясь поближе.
– Конкуренты, ...! – охотно пояснил он. – Не поделили задание, вот они и решил отомстить. Кстати, с поездкой в столицу придется повременить.
Командир громко закашлялся. Все-таки легкое.
– Молчите! – испуганно попросила я. – Вам сейчас нельзя говорить.