Элегантная дама присутствовала на отпевании только по долгу службы. Да, покойная отличалась характером… – сказала она и поискала глазами урну (не класть же измятый бумажный платок в свою лакированную сумочку).Коллег полагалось провожать в последний путь, хотя лично она к покойной никаких теплых чувств не испытывала. – Тоже мне, эталон переводческого мастерства! – дама считала собственные переводы безупречными, коллективных обсуждений не признавала, а вполне оправданные замечания воспринимала как личное оскорбление. – Не спорю, покойная любила поискать истину , но принципиальна была до педантизма.
– Не надо так, все-таки хороним ее сегодня. Да и как переводчику ей равных не было. Профессионал высшей пробы. Это все признавали. Да и в помощи никому не отказывала – пухленькая женщина огорченно вздохнула и отпустила локоть приятельницы, устремившейся к обтянутой блестящей полиэтиленовой пленкой урне. – И все же почему хорошие люди так рано уходят?..
* * *
Прошло несколько месяцев. Боль потери не отпускала Ольгу, но она привыкла к ней и научилась с ней справляться. Первые месяцы тяжелее всего было находиться в окружении тех вещей, тех запахов, напоминавших о прошлой жизни, где присутствие матери казалось реальным, где невозможно было примириться с мыслью о ее уходе навсегда. Прошлое не отпускало, острыми когтями рвало душу, не позволяя дышать.
И тогда Ольга решилась. Она поменяла квартиру, где каждая мелочь напоминала ей о смертельной болезни матери, отвезла в центр для малоимущих ее вещи, стерла из памяти мобильника номер ее телефона. И стала все реже слышать негромкое покашливание матери (заядлая курильщица, Пилар так и не смогла бросить курить). Повседневная жизнь диктовала свои законы, и удел живущих состоял в их исполнении. Это судьба, ее не изменишь, реальность надо принимать такой, какая она есть на самом деле. «Так ведь, мама?» – молча спрашивала она у черно-белой фотографии, с которой смотрела красивая горбоносая женщина, крепко прижавшая к себе смешливую белобрысую девчонку лет семи. Узкая рамка массивного серебра, в которую была вставлена фотография, матово блестела всякий раз, когда открывалась входная дверь и свет, отраженный в большом овальном зеркале, падал на стоявшую в передней темную консоль старинной испанской работы.
Мучительно переживая смерть матери, Ольга не страдала от одиночества. Она рано стала самостоятельной, еще в старших классах она зарабатывала репетиторством карманные деньги, что приучило девушку ценить собственную независимость. Крайне скромная в своих собственных тратах, мать никогда не ограничивала девочку в расходах, но, заметив нежелание Ольги заниматься бытовыми проблемами, как-то сказала ей: «Если ты не хочешь делать работу по дому – не делай. Но ты должна сама зарабатывать достаточно, чтобы платить людям, которые будут делать эту работу за тебя».
Самолюбивой Ольге не надо было повторять дважды. Девочка хорошо училась, ей нравилось быть первой в классе, она легко поступила в университет. Профессия матери была ей по душе – квалифицированный переводчик с университетским дипломом, с хорошей компьютерной подготовкой, свободно владеющий четырьмя языками весьма востребован в современном обществе. И зарабатывать она будет достаточно, чтобы «платить людям, которые будут делать эту работу за тебя».
Погруженная в воспоминания, Ольга словно наяву услышала хрипловатый голос матери, ее характерный жесткий испанский акцент в ставшем родным для них обеих женевском варианте французского языка. Когда Пилар волновалась, акцент усиливался. А волновалась она нередко, за внешней сдержанностью скрывалась натура нервная и легко ранимая. Проникнуться невозмутимым швейцарским спокойствием она так и не сумела, хотя и прожила в Женеве много лет.
Когда-то, в юности у нее была другая, наверно, просто счастливая жизнь – любящие родители, гулкая мадридская квартира в старинном доме у парка Ретиро. По вечерам мать Пилар отворяла решетчатые балконные двери, впуская в дом прохладу, присаживалась у туалетного столика, чтобы заколоть волосы и припудриться – выходила встречать возвращавшегося со службы отца и они гуляли по уходящим вдаль тенистым аллеям. Незаметно летели бурлящие, веселые, полные надежд и открытий студенческие годы…
* * *
Все переменилось в одночасье: от инфаркта умер отец (мать пережила его всего на несколько месяцев), а так романтично ухаживавший за Пилар жених бросил ее, спешно женившись на сокурснице, менее привлекательной, но более перспективной, чем осиротевшая дочь когда-то весьма влиятельного чиновника.