— Пей чай, — сказала бабушка. — Пей. А потом я тебе что-то скажу.
Она отвернулась к окну, сжала губы, и лицо будто окаменело. И Володя понял: пришло письмо от Карла. В последнее время письма «оттуда» были грустными.
Да, удивительная у него бабушка. Удивительна ее жизнь. «Императрица Екатерина» ходила на линии Петербург — Кёнигсберг, возила в своих трюмах пшеницу. «Мне было двадцать три года, Вовка, — рассказывал когда-то дед Петр. — Был я матросом на той старой калоше. И вот в один из рейсов идем с Балтики по Морскому каналу. Стою на корме. И вдруг вижу: девчонка по берегу бежит. Синее платье, как волны, плещется вокруг ног, волосы — будто овсяная грива. Она была такая необыкновенная, что я ее решил разыскать».
И дед нашел ее. И каждый раз, когда «Императрица» заходила в порт, Марта уже ждала его. А однажды шхуна попала в шторм, были сломаны мачты, и, кое-как добравшись до порта, судно встало на ремонт. Дед прожил там целых два месяца. И каждый воскресный день отправлялся в поселок Цвайбрудеркруг, несколько раз ходил с Карлом и Мартой в залив ловить рыбу. «Она была сильная и ловкая, — рассказывал дед Петр, грузно шагая по комнате. — И гибкая, как травинка. Однажды мы отправились с ней на танцы в городской парк. И загулялись. Было уже поздно, и Марта очень устала. И тогда я взял ее на руки. Я ее нес двенадцать километров! Я бы пронес ее так и все сто…»
— Карл пишет, что сломал себе руку. В море, — сказала бабушка и улыбнулась. — Но ничего. Сейчас он уже поправился. Передает тебе привет.
Володя ушел в свою комнату. Прошелся взад-вперед, как когда-то ходил дед. Уже столько лет прошло, но еще до сих пор в комнате ощущается сладкий, какой — то медовый, запах трубочного «капитанского» табака.
Он постоял перед полками с книгами. Погладил корешки: «Аэлита» Толстого, Гайдар, «Овод», «История великих путешествий» Жюля Верна, «Чудеса животного мира». Книги на немецком языке — сказки Гауфа, братьев Гримм, Стивенсон… «Че-ерная метка?! Нет, я не отдам вам мою карту!» Ах, Билли, Билли, тебе было легче. Ты мог отдать карту. И все.
«Опять?» — тотчас остановил себя Володя. Он открыл шкафчик и вынул красную ткань: пионерский галстук — необычный подарок отца, привезенный им из Испании… Тот сон про бой… Бои был. Настоящий. «Мы попали в ловушку, — рассказывал отец. — Как в песне поется, сын: „Мы шли под грохот канонады, мы смерти смотрели в лицо…“ И нас оставалось всего восемь человек и раненый командир. Мы уносили его на знамени полка. Он умер под утро. Тогда мы разрезали знамя на полосы, обмотали их вокруг своих тел и пошли дальше, к своим. Дарю тебе, сын, этот кусок боевого красного знамени. Погляди: это отверстия от пуль. А темные пятна — кровь нашего командира. Пусть мама сделает тебе пионерский галстук. Носи его и помни: часть боевого знамени полощется возле твоего сердца…» Володя прижал галстук к щеке. Какие мелочные все его волнения…
…До больницы Володя ехал на «подкидыше». Вот и его остановка. Володя спрыгнул на мостовую и пошел в боковую улицу. Показался корпус больницы. Торчали над забором голые растопыренные ветки деревьев. Лена уже месяц лежала в больнице: случилось с ней несчастье, ноги вдруг отнялись.
— Вова? Привет, — обрадовалась Лена, когда он вошел в палату. — Ну, что в школе? Я так соскучилась… по всем! Что скажешь, Волк? Помнишь, как мы с тобой по городу бродили? Ладно, хватит обо мне. Что в школе? Как учишься?
Володя улыбнулся: раз Лена начнет говорить — не остановишь. Пулемет!
— Учитель у нас новый, — сказал Володя. — И девочка одна. Знаешь, у нее глаза какие-то необыкновенные — серебристые…
— Вот бы мне такие. А то у меня самые обыкновенные — синие. А по какому учитель? А химик и Коля Рыбин не взорвали еще школу? А ты с кем сейчас сидишь?..
— Ну вот, с этой… С новенькой.
— Вот как? — Лена внимательно поглядела в его лицо.
Володя опустил глаза.
— А чего ты глаза опустил? Сиди с ней сколько влезет! Чего тут такого?.. А руки ты сегодня мыл?
— Вот именно. И знаешь что… в общем, Герка ее оскорбил, и я вызвал его на дуэль… Мыл я сегодня руки, мыл!