Выпроводив полицейских, Одра повернулась к Финну. Ее глаза сердито сверкнули.
– Собираешься и дальше орать на меня?
Он сделал бы это с удовольствием. В конце концов, они с Одрой всегда затевали пикировку, стоило им оказаться рядом друг с другом. Но сейчас боль мешала Финну соображать. Ему потребовались все силы, чтобы подавить приступ тошноты. Он кинул взгляд на собеседницу из-под густой челки и, заметив тени, залегшие под голубыми глазами Одры, оглядел ее внимательнее. Она выглядела слишком бледной и худой. А еще – уязвимой и напуганной.
– Этот ублюдок доставил тебе немало проблем, не так ли, малявка?
Одра гордо вскинула голову.
– Судя по всему, у меня меньше проблем, чем у тебя.
Одра многозначительно взглянула на его плечо, и Финн только сейчас осознал, что машинально его массирует. Он отмахнулся от ее слов.
– Это всего лишь временная неудача.
– Как и у меня.
Огонь, сверкавший в ее глазах, сменился ледяным холодом.
В этот момент до Финна дошло, что Одра стоит перед ним одетая лишь в тонкие пижамные штаны и облегающий топ, и у него резко пересохло во рту.
Проблема с Одрой заключалась в том, что она относилась к тому типу женщин, которые больше всего нравились Финну, – эдакий образ сдержанной, владеющей собой библиотекарши. Как правило, Одра воплощала в себе эти качества в превосходной степени. Но в данный момент она предстала в виде соблазнительной блондинки, взъерошенной после сна, и при взгляде на нее Финну пришлось напомнить себе, что нельзя вожделеть сестру своего лучшего друга.
– Полицейские причинили тебе боль?
– Вовсе нет, – солгал он.
Одра подняла бровь.
– Я же вижу, что тебе больно.
Финн сделал отрицательный жест и тут же пожалел об этом, потому что боль снова пронзила плечо.
– Гипс сняли только вчера.
Она посмотрела на его левую руку.
– И вместо того, чтобы соблюдать щадящий режим, который, без сомнения, прописал тебе врач, ты вылетел ближайшим рейсом в Афины, сел на последний паром до Кианоса, поужинал в деревне и протопал до виллы целых восемь километров.
– В точку!
Во время этой пешей прогулки Финн искренне наслаждался свежим воздухом и свободой – правда, лишь первые два километра.
– И ты еще тащил на себе рюкзак!
Восемь недель назад Финн смог бы пройти десять километров с ношей, вдвое тяжелее, даже не вспотев.
Одра взяла его стакан с недопитым виски и прошла на кухню.
Когда она потянулась, чтобы достать пачку аспирина с верхней полки кухонного шкафчика, короткий топ пополз вверх, обнажив полоску идеальной белоснежной кожи, отчего у Финна внутри все сжалось. Повернувшись, Одри ловко бросила ему упаковку таблеток, а затем поднесла его стакан к губам и осушила до дна. Ничего сексуальнее Финн в своей жизни не видел.
Она наполнила опустевший стакан водой из-под крана и поставила перед Финном.
– Прими две таблетки.
Он повиновался – это было проще, чем спорить с Одрой, да и не было сейчас сил искать в рюкзаке сильнодействующее обезболивающее, прописанное доктором.
– В какой спальне ты тут обычно ночуешь?
– В той, что у самой лестницы.
– Тебе не повезло, приятель. Она уже занята мной.
Финн притворился возмущенным:
– Но из нее самый лучший вид!
Это была явная ложь, потому что из всех спален на втором этаже вид открывался потрясающий.
Одра ухмыльнулась.
– Знаю. Но я первая в нее вселилась.
Финн подавил смех. Ему нравилось в ней то, что она всегда была готова подыграть его шутке.
– Итак, какую спальню ты хочешь? Наверху есть еще три – выбирай любую.
Одра подошла, потянула за лямку его рюкзак и хмыкнула, когда у нее не хватило сил поднять его одной рукой и пришлось ухватиться двумя.
– Да, ты прав: он легкий как перышко.
Финн посмотрел на ее руки. Рюкзак был не таким уж тяжелым, а Одра прежде не была слабачкой, но теперь она сильно сдала. Финн пытался вспомнить, когда в последний раз с ней виделся.
– Эй! О чем задумался?
Он вздрогнул.
– Я устроюсь в той спальне, что на первом этаже, за кухней.
Единственная спальня в доме без вида на море – зато она дальше всего от спальни Одры. Им даже не придется делить одну ванную комнату – и это к лучшему. Финн еще раз взглянул на облегающий топ Одры, кивнул и подумал: «Да, так будет лучше!»
Ее взгляд смягчился.
– Проклятье, Финн. Тебе все еще очень больно?
Наверное, она решила, что выбор первого этажа связан с нежеланием взбираться по лестнице.
– Я… – Он выдохнул, не желая, чтобы она продолжала так на него смотреть. – Крепкий ночной сон вылечит любую хворь.