Слава богу, Джоан успела надеть туфли до того, как следующие пули просвистели над головой. Это дало ей возможность ринуться вслед за спутником, почти не отставая. Но это «почти» выросло метров в пятнадцать.
— Подождите! — кричала девушка, опасаясь потерять из виду широкую спину своего провожатого.
— Некогда ждать! — он затылком ощущал преследователей.
— Подождите! — она слышала выстрелы, которые оставляли глубокие раны в телах деревьев.
— О, дьявол! Нам только этого не хватало! — Джек притормозил, увидев заросли молодого бамбука, которые сплошной стеной выросли перед ними, Он снова выхватил мачете и стал остервенело рубить направо и налево, прокладывая дорогу, — Что вы сделали сегодня утром? — слова слетали синхронно с ударами ножа, — Вы утром прилетели сюда испортить кому-нибудь жизнь! Да? — она пробиралась вперед не так быстро, как ему хотелось, но все же пробиралась. — Черт!
Мачете рубил головы бамбука, но силы оставляли Джека, — Вы знаете, куда мы идем! — задыхаясь, спросила Джоан, — Здесь какая-то дорога! — выстрелы раздавались все ближе и ближе.
— Это дорога! — Что же такое бездорожье? Но Анжелина никогда не ныла. Она шла за своим Джесси всегда безропотно!
— А-а-а! — раздался впереди крик Джека. Еще секунда, и он бы сорвался в пропасть, появившуюся совершенно неожиданно, только толстая лиана, в которую непроизвольно вцепились руки, спасла его от падения, — О-о-о! — едва успела притормозить Джоан. Они смотрели вниз, на дно ущелья, где шумел горный ручей, унося камни, щепки и все, что попадалось — весь этот мусор в реку, очищая жилище Богов.
Я перевела дыхание, Слева через пропасть простирался мост. Мне показалось, что мужчина несколько растерялся.
— Ну, знаете! — спросил Джек, не сумев скрыть неприязни. — У вас что, дар приносить несчастье людям!
— А мост! — подсказала я спутнику.
— Это не мост! — его голос звучал резко. — Это произведение искусства доколумбовой эпохи! По нему нельзя пройти. О, черт!
Банг! Бангбангбанг !!!!
Они возникли совсем рядом и снова открыли пальбу. Этим ублюдкам было безразлично, в кого стрелять. Лишь бы взять то, что им нужно!
Он положил «винчестер» на выступ и закричал:
— Ну ладно! Вы держитесь за мной! Я их задержу немного!
Как ни странно, но этот мужчина мне почти уже нравился. Во всяком случае, стрелял он неплохо. Конечно, не так, как Джесси, но все же не сверкал пятками, убегая, а встречал опасность лицом к лицу. И если бы не Элейн, которая ждала меня с этой проклятой картой, я бы осталась с ним. Но мне нужно было идти, и я побежала к мосту.
Мост, действительно, был доколумбовой эпохи. Он весь прогнил и светился, как паутина… Каждый шаг я делала, лишь прощупав очередную доску, не оторвется ли, когда на нее навалится груз моего тела. Почти не дыша, расставив руки в стороны, я делала шаг за шагом, стараясь не смотреть вниз. А-а-а! — доска сорвалась и бесшумно полетела на дно пропасти. За ней другая. Я еле удержалась на перилах, которые оказались, к счастью, под рукой. И снова шаг за шагом, тщательно проверяя каждую досочку вначале носком, и лишь затем перенося на нее вес тела, я шла через чертов провал.
Джек стрелял в этих подонков, которым было начхать, кто перед ними.
Сволочи, хоть бы женщину пощадили. Хотя, не известно, что это за штучка.
— Дьявол! — пуля едва не задела его. Осколок камня впился в щеку. В ответ он дал целую очередь. Леди молчала, очевидно, она ждала, что он выбросит целый фонтан идей, как выбраться из этой говенной ситуации. — Я знал, что нужно было слушать маму. Конечно, в свое время. — Все это он изрекал между выстрелами, — Мог бы стать хирургом! А!
Эти уроды неплохо стреляют!
— Зарабатывать деньги! Надеюсь, вы записываете?! Потому что это — настоящий вестерн, который вам и не снился!
После того как доски полетели в пропасть, я была очень осторожна, но ужас, охвативший меня, сковывал тело, ноги, но не смог справиться с моим духом. Дух вел меня вперед.
— Плеватьнаних, плеватьнаних, плеватьнаних, — приговаривала я вместо считалочки, и, как ни странно, это немного помогало. Я все ближе и ближе подбиралась к своей цели, когда опора ушла из-под ног. А-а-а-а! — закричал мой дух, и, хватая руками воздух, я случайно уцепилась за какой-то канат (впоследствии узнала, что это была лиана) и, совершенно ничего не соображая, пронеслась над пропастью, грохнувшись в заросли на другой стороне. Мне уже не верилось в чудо спасения, поэтому первое, что я сделала, когда приземлилась — вытащила заветный пузырек, который так осмотрительно положила в сумку в Нью-Йорке, и сделала хороший глоток, спасший меня от помешательства.
Пьють! Пьють! Пьють! О, Господи! Еще бы чуть-чуть, и мне конец!
— О-о-о! — он оглянулся. Девицы не было. Пули продолжали свистеть над ухом, и он понял, что пора сматываться.
— Писательница, мать твою! — зло проворчал Джек. В это время пригорок взорвался целым залпом. — У, срань господня! — заорал Джек, сообразив, что если он не уберется сию минуту, то не уберется уже никогда.
Ухватившись за лиану, которая спасла его несколько минут назад, Джек с силой оттолкнулся и полетел над пропастью.
Лиана оказалась слишком длинной!
Краак! Кости его захрустели, мозг встряхнулся и размазался по стенкам черепа, когда двухсотфунтовое тело с размаха врезалось в скалу футов на десять ниже плато, на котором сидела Джоан.
Джеку показалось, что удар превратил его в лепешку диаметром, по меньшей мере, в несколько метров. И если он не разжал пальцы и не полетел в пропасть, то только благодаря чуду и природной реакции. Ноги судорожно заскребли по скале, пытаясь нащупать хоть какую-нибудь опору и помочь телу подняться вверх, но подошвы находили лишь скользкий, отполированный дождями и ветром, гранит.
«Похоже, что сегодня даже природа решила выступить сообщницей этой.., писательницы».
Согнутые пальцы нащупали какой-то камень, — к счастью выступающий над головой и тут же влились в него мертвой хваткой.
Это ведь был не просто камень. Это было спасение.
— Джоан! Джоан! Помогите! — Джек чувствовал, что еще немного, и он сорвется. Руки не выдерживали тяжести тела.
Девушка не отзывалась, «Господи, помоги!» — взмолился ни во что не верящий Джек, и вдруг нога отыскала — нет, есть все-таки Бог! — опору. Узкую, хрупкую, но опору! Вжимаясь в скалу всем телом, обнимая ее, как любимую женщину, человек шептал побледневшими губами: «Пропусти, милая, пропусти, пожалуйста…» И дюйм за дюймом полз вверх. Соленый пот заливал глаза. Во рту пересохло, словно в него засыпали песок. Джек с облегчением нащупал край и, подтянувшись, невероятным усилием бросил тело на траву, все еще не веря, что под ним не огромная двухсотфутовая пустота, а твердая надежная почва. Ему хватило одной секунды на отдых. Сам он, конечно, предпочел бы полежать еще часок, но на противоположной стороне зашевелились высокие заросли молодого бамбука, и Джек посчитал за лучшее не торчать на виду, а убраться под прикрытие кустов.
Когда он раздвинул ветки, то чуть не задохнулся от гнева: девица преспокойно сидела на траве и потягивала из бутылки явно не воду, — Джоан! Что вы делаете! Пьете? — голос его дрожал от обиды и возмущения:
— Меня тем убивают, а она — пьет!
Джек выхватил пузырек из ее рук и.., двумя глотками допил остатки, даже не ощутив вкуса.
И тут снова хлынул дождь. Остудив его горячую голову, которая все еще продолжала гудеть.
Золо с полицейскими выскочили к мосту, когда парочка уже скрылась из виду, — За ними! Пошевеливайтесь! Солдаты робко топтались у гнилого сооружения, не решаясь ступить на эту рухлядь.
— Сеньор Золо, мы здесь не пройдем, Он рухнет, как только кто-нибудь сделает хотя бы шаг. Им все равно далеко не уйти — наши люди оцепили весь район. Нужно объехать это место.
— У, дьявол! — Золо выпустил очередь по кустам на другой стороне пропасти. — По машинам!
Клинг! Клингклингклинг!!! — Пули застучали по скале, отбивая кастаньетный ритм. Свинцовые осы звенели над головой, срезая листья. Несколько зеленых плоских «блюдец» упали мне на колени. Мужчина тут же отшвырнул пузырек и бросился в заросли.