Это ничего не значит, отвечал Ордынский. Французские генералы возникали в революционные дни, как грибы после дождя. Гош был гениален, но не идет ни в какое сравнение с Наполеоном. Наполеоновские маневры на поле боя — бессмертны.
Да, да, пан Тадеуш, однако я бы заметил, что тот мальчик из церковного хора, воспитанник тетки-торговки, тот конюх, выйдя из тюрьмы, первый понял, где будет решающее сражение для Франции. Не в Италии, а в Германии. На Рейне. Но Наполеон был любимцем Барраса, а Гош — любимец Карно, с которым по праву связывали победу Революции, но который по положению был ниже Барраса. Позволю себе еще прибавить, что почерк Гоша не похож на каракули. Буквы у него четкие, словно высеченные саблей. Любопытно, что ни один революционный генерал не пострадал так, как пострадал от клеветы Гош. Попал в тюрьму и умер при таинственных обстоятельствах. Ему было двадцать девять лет.
А как вам, пан Тадеуш, среди прочих представляется Дезэ? С моей точки зрения, — это самый удивительный революционный генерал. Наполеон пряди своих растрепанных волос забирает хотя бы шелковой петлей. У Дезэ и того нет. Усы у него торчат во все стороны, будто у зайца. А сам длинный, как Дон-Кихот. Когда сидит на коне, ноги почти волочатся по земле. На совещаниях правую руку, как и Наполеон, закладывает за борт офицерского мундира. А кому первому пришло в голову так держать руку? Ему или Наполеону?
С виду Дезэ похож на огромного кузнечика. Кузнечик войны. И на треуголке у него столько перьев, что, похоже, они растут прямо из головы. У него чудные глаза. И печальные складки возле губ. По рождению он аристократ. Все родные его эмигрировали за границу. А он преданно служил революции. В революции его, говорят, восхитили идеи справедливости и надежды. Он, а не Наполеон, завоевал и смирил Египет. Мусульмане любили его и называли — любящим справедливость султаном. И как бы странно это ни казалось, под Маренго тоже победил не Наполеон, а он. Наполеона разбили. Это вынуждена признать и история. Наполеон со своей армией отступал, когда прибыл Дезэ. Наполеон было направил его в сторону Генуи, но Дезэ услышал пушки под Маренго. Бонапарт и все его генералы были за отступление. Сражение, говорили они, уже проиграно. Почему? — спросил этот длинноногий и длинноносый человек. Что из того? Пусть сражение проиграно, но сейчас ведь еще всего три часа пополудни! У нас есть время, чтобы до вечера выиграть следующее сражение! И они его выиграли. Маренго — самая блестящая победа Наполеона? А надо бы сказать — победа Дезэ! Дезэ погиб, сражаясь во главе своих солдат. Памятником ему стали Альпы. Он и похоронен в Альпах.
При этих словах Ордынский прямо-таки просиял от восторга. Репнин, мол, должен признать, что корсиканец был не только умелым полководцем, но и обладал огромным сердцем. Наполеон сам похоронил Дезэ. Это точно, похоронил мертвого, — отвечал Репнин. Впрочем, единственного среди всех своих генералов. Вообще-то корсиканец любил только членов собственной семьи. А пан Тадеуш мог бы вспомнить еще одного великого воина, наполеоновского маршала по имени Ожеро.
У этого человека, как и у Дезэ, тоже был длинный нос, очень длинный нос, и почерк он имел отменный. Будто родился в Испании. Был он сыном лакея и торговки, а стал маршалом. Он служил обычным карабинером в Неаполе, когда во Франции вспыхнула революция. Вступил в армию. Через три года стал генералом.
Вам, пан Тадеуш, надо бы несколько раз перечитать, что написал о нем Наполеон на острове Святой Елены. Ожеро, говорит Наполеон, часто выглядел усталым и испуганным, даже когда одерживал победу. После сражения он всякий раз говорил, что с него достаточно. Глядя на Ожеро и слушая его, можно было подумать, что он просто бахвалится, но это было совсем, совсем не так. Ожеро был пресыщен и славой и богатством, хотя, впрочем, ни от того, ни от другого не отказывался. Он был лишен хороших манер, так как в детстве не получил ни образования, ни воспитания. Не отличался и особым остроумием, но среди своих солдат завел порядок и дисциплину, и они его очень любили. Прекрасно дислоцировал свои части, правильно размещал резерв и сражениями руководил отлично. Но его хватало на один день. После победы, как и после поражения, он всегда в тот же вечер впадал в тоску или вследствие своей натуры (такой уж был человек), или потому, что не обладал умением предвидеть и проницательностью.
Ожеро?
Каждый раз, стоило о нем завести разговор, вы, пан Тадеуш, говорили, что Наполеон его мастерски описывал. А я между тем полагаю, что описал он Ожеро как-то очень странно и очень хитро. И могу объяснить, что я имею в виду. Дело в самом маршале, сыне лакея и торговки. Посмотрите на портрет старого Ожеро в музее Карнавалет, в Париже. Странный портрет.