Мой старший брат, такой добрый и замечательный, погряз в рутине. Он был звездным питчером младшей лиги «СтормЧейзерс» из Омахи, и ему прочили судьбу профессионала. Так было до тех пор, пока травма плеча в прошлом году не вывела его из игры навсегда. С тех пор он был бесцельным — стал бесплатной няней для моих сестер и начал довольно неплохо разбираться в «Марио Карт» (прим. Super Mario Kart — гоночная аркада, разработанная компанией Nintendo EAD для консоли SNES и выпущенная в свет 27 августа 1992 года в Японии).
— Надеюсь, ты надрала ему задницу, — сказала я Эмили, и она кивнула.
— Лгунишка, — сказал ей мой брат, нежно ущипнув за нос. — Ты преуспеваешь, ребенок, но не настолько хороша.
Я закатила глаза.
— Не дай бог, она станет лучше двадцативосьмилетнего, у которого куча свободного времени.
— Прости, — начал Джош, размахивая телефоном. — Ты пропадаешь. Я не слышу тебя. Думаю, мы в туннеле. Элли, ты слышишь меня?
— Дядя Джош!
Я услышала, как Эмили захихикала, движение на экране замерло, и единственным лицом на экране было ее.
Я пыталась не выбирать любимчиков среди своих племянников и племянниц, но Эмили определенно занимала особое место в моем сердце. Ее кудрявые коричневые волосы и щербатая улыбка напоминали мне меня в таком же возрасте. Немного странная, с кучей энергии, она давала жару своим родителям. Но я у нас схожий тип мышления. Я ее понимаю как никто другой. Потому что знаю, каково это — выделяться из семьи. Быть немного не такой как другие. Не говоря уже о нашей общей одержимости организованностью и порядком. Она действительно была маленькой, более милой версией меня самой.
— Ты получила посылку, что я отправила тебе? — спросила я у нее. Я отправляла подарки всем своим племянникам, но Эмили всегда хотела, чтобы ее были с загадками. Она любила получать задания и выполнять их. Как я и сказала, она была странным ребенком. Прям как я.
Она решительно кивнула.
— Я работала над ней всю прошедшую неделю, — с гордостью сказала она.
— Правда?
— Я покажу тебе!
Она исчезла из поля зрения, и вернулся Джош.
— Знаешь, детский труд — вне закона, — заметил он.
— Если она хочет делать это, тогда это не труд, — напомнила я ему.
— Ты больная.
Но в его голосе был только юмор.
— Ты пользуешься преимуществом молодого, впечатлительного ума. Ты превращаешь ее в себя.
— Это лучше, чем превратить ее в тебя, — парировала я.
— Она будет только рада этому, — сказал Джош мне. — Я — изумительный.
— Перестань получать одобрение у мамы, — поддразнила я. — Ей приходится говорить это.
— Кстати говоря, о маме, — начал он, и у него на лице появилось серьезное выражение.
— О нет, — простонала я. — Вот только не начинай.
Джош был единственным, кто принял мою сторону, когда дело коснулось моего решения пойти в колледж в Нью-Йорке. Но очевидно все изменилось, и было ясно, что его депрессия из-за бейсбола вот-вот коснется и других вещей. Например, вмешательства в мою жизнь.
— Я просто думаю, что тебе следует задуматься о возвращении назад, — сказал он, не глядя на меня, его глаза фокусировались на чем угодно, только не на моем лице. — По крайне мере, приезжай почаще. Мы все скучаем по тебе. Особенно Эмили.
— Это нечестно.
Я чувствовала себя преданной. Я полностью поддержала его, когда он играл за «СтормЧейзерс», занимался работой, из-за которой ему все время приходилось путешествовать по стране. Защищала его от наших родителей. Прикрывала. Потому что знала, что он не готов осесть в Небраске. И я была убеждена, что он не готов и сейчас.
Но это выглядело так, будто он отказался и собирался потащить меня вниз за собой.
Джош только пожал плечами.
— Перестань. Я множество раз слышал, как ты жаловалась на Нью-Йорк. Ты рассказывала мне про то, как в метро крысы едят пиццу, и про то, как там воняет летом, как пачкаются твои ноги, когда ты носишь сандалии. Жизнь там сводит тебя с ума.
— Не настолько, как жизнь дома.
— Это не так плохо, как ты думаешь.
Но он все равно продолжал смотреть в сторону.
— Что ты делаешь, Джош? — спросила я, переживая за него. — Ты в порядке?
Я знала, что нет. С виду он казался тем же раздражающим старшим братом, которого я знала и любила, но я знала, что что-то не так. Что он был несчастен.
— Просто подумай об этом, хорошо? — мягко сказал он. — Было бы хорошо, если бы ты была рядом.
Это был удар ниже пояса, но до того, как я успела ответить, вернулась Эмили, практически впечатывая свою голову к подбородку Джоша, держа папку на трех кольцах, покрытую стикерами и текстурной краской. На обложке говорилось: «Папка, сделала Эмили».