Когда я приблизилась, она посмотрела на меня.
— Элли, а ты знала, что Шейн плотник и мастер на все руки?
Я знала, что он мастер на все руки, с его-то руками. Даже чересчур мастер.
Риган повела меня туда, где стоял Шейн.
— Он предложил свои услуги, если нам что-то понадобится в театре. Разве это не чудесно?
Казалось, мой желудок вот-вот ухнет вниз, и я ощущала гнев.
— Что? — еле удалось спросить мне.
Шейн ничего не знал о театре. Было и без того достаточно сложно делить с ним жилое пространство — если он будет еще и у меня на работе — это будет невыносимо. Особенно после того, как я только что доказала, что неспособна держать свои руки подальше от него.
— Мы так благодарны, — говорила Риган Шейну.
— Риган, — произнесла я сквозь стиснутые зубы. — Можно тебя на минутку, поговорить? Наедине?
Нахмурившись, Риган последовала за мной в другой конец театра.
— Что-то не так? — спросила она, и ее глаза вдруг расширились от понимания. — О, так охренительно сложно находиться рядом с ним?
«Да! Охренительно. За кулисами я чувствовала, как кое-что твердое упиралось мне в живот».
— Нет! — быстро ответила я, смутившись. — Это не так.
Потому что это звучало бы невероятно непрофессионально. А если я и была кем-то, то профессионалом. Или, по крайней мере, могла притвориться им в данном случае.
— Тогда в чем проблема? — спросила Риган.
«Да, Элли. В чем проблема?»
— Союз, — наконец выпалила я. — Союз запрещает, чтобы случайный человек приходил работать на съёмочной площадке.
Что было правдой. Совершенной, абсолютной правдой.
«Господи, благослови союз», — подумала я.
— О, — Риган задумчиво поджала губы, обдумывая это. — Ты права.
Но потом она просияла.
— Все в порядке, — сказала она. — Мы возьмем его, чтобы он ремонтировал все вокруг театра — не относящееся к съёмочным площадкам.
— Это недавно отремонтированное здание, — напомнила я ей.
— Да, — согласилась она. — Но двери скрипят. Разве ты не заметила?
Я вздохнула и закрыла лицо руками. Очевидно, эту битву я проиграла.
Глава 14
Шейн
Было ясно, что Элли не особо вдохновлял тот факт, что я временно буду работать разнорабочим в театре. Я не собирался оказывать свои услуги, но Риган и остальные, кажется, были так рады, узнав, что я хорошо управляюсь с инструментами. К тому же, что значит один или два дня, когда нужно что-то ремонтировать? Особенно если благодаря этому я попаду в поле зрения одной шикарной и упрямой помощницы режиссера.
Хорошо. Может быть, я проявил излишний энтузиазм, предложив добровольную помощь.
Меня поставили работать над дверью, ведущей в театр, а это значило, что мне будет хорошо видно репетицию — и еще лучше — Элли. И эта Элли была для меня новой. Элли в своей стихии. Я не думал, что возможно увидеть ее еще в более привлекательном свете, но наблюдать за тем, как она уверенно руководила людьми вокруг, было чертовски сексуально.
Я менял шурупы в скрипящей двери, когда ко мне подошла высокая, статная женщина в белом костюме. Ее светлые волосы были собраны назад в причудливый узел, и у меня была уверенность, что я где-то ее видел.
— Кто ты? — спросила она, не особо выбирая выражения.
Я встал, вытер руку и протянул ей.
— Шейн Гарретт. Риган попросила меня починить дверную петлю. — Я друг Элли, — добавил я, немного нервничая под пристальным взглядом этой женщины.
Она осмотрела сцену и кивнула Риган.
— Вы с Шейном познакомились, отлично, — сказала Риган, присоединившись к нам. — Шейн, это Джоанна Миллет, наш режиссер.
Вот почему она показалась мне знакомой. Сложно найти нью-йоркца, который бы не знал семейство Миллет. Это была самая верхушка высшего класса, один процент из одного. Наверно я видел ее лицо почти в каждой местной газете в тот или иной момент. Разве она не была помолвлена с каким-то богачом? Союзы больших семей и все такое, что занимает жизнь богатых людей? Но взгляд на ее палец без кольца отрицал это. Мне явно надо освежить свою информацию о жизни богатых и знаменитых.
— Приятно познакомиться, — сказал я, но Джоанна не смотрела на меня.
— Нам нужен разнорабочий? — спросила она Риган, которая в ответ пожала плечами.
— Он ремонтирует дверь, — подчеркнула она. — На днях ты жаловалась на это. Что скрипит.
— Больше не будет.