Элли все еще смотрела на меня, все еще ждала ответа. Шагнув к ней, я положил руки на ее бедра, притягивая ближе к себе.
— Случайно, — уверил я ее. — Просто два человека случайно наслаждаются компанией друг друга.
Я почувствовал, как она расслабилась и положила руку мне на грудь. Не для того, чтобы оттолкнуть, и я положил свою руку сверху.
— Есть ли вероятность, что ты чувствуешь себя — случайно — прекрасно, наслаждаясь обществом другого? — спросил я, наклоняясь, и открыл рот, чтобы прижаться в поцелуе к ее шее.
Я почувствовал, как рука на моей груди сжалась, схватив мою рубашку, не давая мне отступить. Подняв намек, я снова поцеловал ее в шею, на этот раз мягко укусив. Элли застонала и стала извиваться. Мне это понравилось. То, как она извивалась.
— Идем наверх, — прошептал я ей в ухо, мои руки скользнули, чтобы накрыть ее попку. — И я покажу тебе конкретно, каким легкомысленным я могу быть.
Элли
Мне было хорошо. На самом деле хорошо. Так хорошо, что я была уверена, что потеряю сознание, настолько хорошо мне было. Но прямо сейчас я не спала, моя грудь вздымалась, тело покрывал блестящий пот.
Шейн лежал на спине рядом со мной, тяжело дыша, с огромной ухмылкой на лице.
— Я рад, что мы это выяснили, — сказал он, перекатившись на бок. — Есть ли какие-то другие проблемы, которые ты бы хотела уладить, пока мы здесь?
Я ткнула его в его чрезвычайно четко очерченную грудь.
— Не будь умной задницей.
— Но тебе нравится моя умная задница, — подметил он, поднялся и пошел в ванную.
Он был прав. Мне нравилась его умная задница. Мне определенно нравилось смотреть на нее. Очень.
Я оперлась на одну руку, когда он вернулся, и обернула простыню вокруг верхней части своего тела. Он склонился и потянулся ко мне. Я вцепилась в простыню крепче.
— Знаешь, я уже видел все то, что там, — напомнил он мне.
Я покраснела, вспоминая, как близко и лично он знаком с этими самыми частями, которые сейчас были скрыты одеялом.
— Я просто не чувствую нужды лежать голой, — сказала я ему, не переживая, что это прозвучало немного чопорно.
— Или ходить по театру обнаженной? — поддразнил он.
Я встала и удивленно уставилась на него.
— Откуда ты узнал об этом?
Шейн ухмыльнулся.
— Риган рассказала мне. И, скажу я тебе, — он положил руку на грудь, — каждый раз, когда я представлял это — а представлял я часто — то представлял обнаженной и тебя.
Я бросила в него подушку.
— Это было не смешно, — сказала я ему.
— О, это очень смешно, — сказал он, бросая подушку назад и забираясь на кровать — На самом деле это лучший мысленный образ, что у меня был за год, — он облокотился на стену, сцепив руки за головой. — Боже, благослови театр.
Когда я пристально посмотрела на него, он рассмеялся.
— О, да ладно тебе, — поддразнил он. — Это всего лишь нагота.
Я подняла брови.
— В наготе нет ничего такого?
— Не-а.
Я воздержалась от улыбки.
— Так получается, не имеет значения, кто на репетиции обнажен?
— Не-а.
Шейн махнул рукой.
— Что бы ни потребовалось сделать ради хорошего выступления, я только за.
Я села.
— Ну, я рада, что ты так думаешь, потому что на днях приходила Меган и проявила большой интерес к тому, как Риган проводит репетиции.
Шейн побледнел, и я рассмеялась.
— Это не смешно, — сказал он мне.
— О, это очень смешно, — повторила я сказанные им ранее слова. — Не будь таким лицемером.
— Ты сейчас говоришь о моей сестре, — предупредил он.
— Она — взрослая женщина, — напомнила я ему.
— Прекрати.
Он закрыл уши руками.
— Она была обнаженная перед... — поддразнивала я, но перестала, когда он положил руку на мой рот.
— Ты на самом деле хочешь сейчас говорить о моей сестре? — спросил он, наклонившись, его голубые глаза метали молнии. — Когда мы можем говорить — или не говорить — о чем-то другом. О чем-то более интересном.
Юмор в его взгляде заменило что-то более опьяняющее.
— Потому что я бы с большим удовольствием обсудил кое-что другое.
Он запечатлел поцелуй на моем обнаженном плече и убрал простыню, а потом опустился ниже. Я выгнулась под его прикосновениями.
— А может быть нам вообще не нужно говорить.
Его рот нашел мою грудь, и я была более чем рада принять смену темы разговора.
Глава 22
Элли
Неделя предварительного просмотра прошла незаметно. Все, кажется, больше и больше вживались в свои роли, и к тому времени, когда мы добрались до последнего выступления перед ночью открытия, было такое чувство, что мы запустили хорошо слаженный механизм.