— Что-то с Шейном? — спросила она.
Мои плечи поникли, и Риган сочувствующе вздохнула.
— Прости, милая.
Она снова обняла меня.
— Он — придурок, — добавила Джоанна, а потом замолчала. — Так?
Я покачала головой.
— Нет, — я почувствовала, как снова наворачиваются слезы. — Это я дура.
— Не может быть, — спорила Риган. — Ты замечательная.
От ее добрых слов мне стало еще хуже по поводу предложения работы, которое я скрыла от них. У меня было ощущение, что если я расскажу им, они даже близко не будут такими же понимающими и сочувствующими. Я не винила их.
— Что случилось? — спросила Джоана, показывая непривычную заинтересованность в моей личной жизни.
Даже Риган окинула ее удивленным взглядом.
Пожав плечами, Джоанна сказала:
— Что? Мне нельзя быть любопытной? Моя любовная жизнь скучна — я хоть развлекусь, участвуя в жизни Элли.
Под моим взглядом она замолчала.
— Прими мои соболезнования по поводу потери.
Риган повела меня в передний ряд и жестом показала, чтобы я села. В том, чтобы рассказать им не было ничего такого, поэтому я села.
— Это подразумевалось как случайная связь, — начала я, и Джоана фыркнула.
— Ну да, это никогда не работает. Но продолжай, — сказала она.
Я стрельнула в нее глазами.
— Несколько недель назад это был бы хороший совет.
— А ты спрашивала моего совета по поводу своей личной жизни несколько недель назад? — захотела знать Джоана. Когда я не ответила, она подняла подбородок.
— Это то, что я думаю.
— Но это не осталось случайным, да? — спросила Риган мягко. — Ты влюбилась в него.
Я кивнула.
— Я не виню тебя, — сказала Джоана. — Он даже близко не такой ужасный как большинство здешних мужчин.
Исходившие слова от Джоаны были как высокая похвала.
— Так что произошло? — спросила Риган.
Я рассказала про то, как вернулась домой после разговора с братом в легком опьянении и не помнила разговор, который, скорее всего, был с Шейном о нашей сделке. А потом я рассказала им про следующее утро и ссору по поводу квартиры.
Когда я закончила, обе молчали.
— Но ты никогда не разговаривала с ним по поводу своих чувств? — подчеркнула Риган.
— Как я могла? Он уже внес ясность, что не заинтересован в чем-то большем, чем то, что между нами было.
Кажется, Риган это не убедило.
— Ты в этом уверена? Потому что, похоже, что он хотел, чтобы ты осталась.
Я уставилась на нее.
— В какой вселенной?
— Он сказал арендатору не сдавать тебе жилье, — напомнила мне Джоана. — Немного нечестно, но попытка мне нравится.
— Но потом он перезвонил им. Он хотел избавиться от меня.
— Ты уверена, что вы на самом деле разговаривали о своих отношениях в ночь, когда ты вернулась пьяная? — спросила Риган. — А что если нет? Что, если вы оба предполагали — одно и то же, и неверно — друг про друга?
Я закусила нижнюю губу. Мне хотелось верить Риган.
Но в то же время, имело ли это значение? Я все равно уезжаю. Или нет?
Риган и Джоана оставили меня наедине со своими мыслями. Мыслями, которые становились все более противоречивыми и запутанными. Хотела ли я новую работу? Хотела ли уехать из Нью-Йорка?
Джош утверждал, что я уже знаю, чего хочу, но я не знала. Понятия не имела. Поэтому я сделала то, что делала всегда, когда у меня была проблема. Составила список. Большой.
Глава 32
Элли
Ночь закрытия всегда была для меня горькой радостью, но эта казалась больше горькой, чем радостной. Даже после тех дней, проведенных в составлении списков и планировании, я ничуть не приблизилась к пониманию того, что делать. Каждый раз, входя в театр «Дыра в стене», я чувствовала покой и принадлежность к этому месту. Но не могла избавиться от душевных мук, когда задумывалась о том, насколько близко приблизилась к своей мечте и отказалась от нее ради более теплых и туманных чувств.
Когда я уже была готова уходить из театра, позвонили родители. Мы редко разговаривали во время приезда сюда Джоша и Эмили, но эти разговоры были напряженными. Знаю, они надеялись, что я выйду из самолета вместе с братом и племянницей, и я не могла заставить себя признать, что думала об этом. Часть меня хотела вернуться домой. Но я видела, что это сделало с Джошем, — видела, каким несчастным он был, и боялась, что если вернусь, то застряну там так же, как он.
Но я не собиралась отказываться от него.
Все остальное, с другой стороны…
— Джош сказал нам, что вечером последняя ночь представления, — сказала мама.
— Ага, — ответила я, телефон был прижат к уху плечом, так как я надевала свои любимые черные балетки. — Ночь закрытия.